Самым главным зверем в ее жизни был именно дед — и игрушкой, и защитником, и покровителем… Отец, которого Катя тоже любила, оставался для нее просто Большим Человеком из какого-то внешнего мира. Мама же была просто мамой, без условий и обстоятельств. Те мужчины, которые изредка приходили к ним в гости и, может быть, даже оставались ночевать, были просто мамиными друзьями, такими же, как и ее собственные друзья и будущие одноклассники Витя и Миша.

Сентябрь этого года для Кати стал месяцем вхождения в новую жизнь. И первый же день месяца, первый ее школьный день, ознаменовался потасовкой между ее друзьями: учительница посадила ее с Витей, а Миша разревелся и бросился в драку, крича, что они будут сидеть втроем. Оба пацана были детьми довольно известных и богатых людей, да и школа, куда зачислили всех троих, считалась элитной, поэтому учительница не удивилась и… велела бросить монетку: по жребию сидеть с Катей все-таки выпало Вите.

Миша выбежал из класса и побежал домой… Мать, которая через пару часов привела его обратно в школу, улыбалась: она знала, что ее шестилетний сын любит Катю так, как может детсадовский пацан любить свою ровесницу. Но ведь и Витя любил ее так же сильно… Поэтому — такое в этой школе было возможно — на деньги Катиной мамы, которую щедро снабжал отец, к тому времени уже давно с ними не живший, — быстро изготовили парту на троих… и усадили за нее Катю, которая сидела посредине, Витю и Мишу. К удивлению учительницы, эта троица стала самой дисциплинированной компанией в классе.

С первого дня мальчишки взялись провожать подружку до дома, благо все жили недалеко от школы, и встречать их на родительских «мерседесах» и «СААБах» надобности не было. Поэтому и Алла, и родители пацанов — молодые бизнесмены — не беспокоились за своих потомков.

Тем не менее малыши не удивились, увидев у ворот школы серебристый «вольво», за рулем которого сидел Катин отец.

— А не поехать ли нам мороженого покушать? — с улыбкой осведомился Даниил.

Дети переглянулись.

— Даниил Матвеевич, а можно позвонить маме? — спросил Витя, доставая из кармана мобильник.

— Конечно, Виктор, — кивнул Даниил. — Зачем ты спрашиваешь? Скажи, что мы скоро приедем…

На следующем перекрестке под неработающим светофором стоял регулировщик в форме ГИБДД. Он поднял жезл перед машиной Даниила и указал на обочину. Хвостов затормозил и свернул к тротуару, доставая документы.

Инспектор подошел вплотную, наклонился, отдал, как полагается, честь и брызнул чем-то из баллончика в открытое окно кабины. Взрослый и трое малышей мгновенно заснули, даже не поняв, что произошло.

— Что случилось? — спросил капитан милиции, видимо главный в подъехавшей бригаде, вызванной Аллой Хвостовой.

— Даниил мне по телефону сказал, что везет детей в кафе, — плача, прошептала Алла. — Я видела машину… Ее милиционер остановил. И тут кто-то подъехал на микроавтобусе, Катьку посадили туда и увезли. Она была… как мертвая. Я закричала… Люди от меня шарахнулись…

— А куда делся этот милиционер?

— В машину моего бывшего мужа сел… За руль. Даниила отпихнул… Я не успела… Я только подбежала, а он…

— Уехал? И что, вы его лица не запомнили?

— Нет…

«Вольво» Хвостова нашли за Кольцевой дорогой. Двое парнишек и Даниил все еще спали, отравленные каким-то газом. Их доставили в больницу имени Склифосовского и спустя несколько часов сообщили родителям пацанов, Матвею Ивановичу и Алле, что их жизни ничего не угрожает.

Показания очнувшихся друзей похищенной девочки сводились к тому, что к школе подъехал папа их одноклассницы, которого они прекрасно знали, и увез их в кафе есть мороженое. А потом какой-то милиционер остановил их на перекрестке… Больше они ничего не помнили…

* * *

…Катя проснулась в мягкой и теплой постели. На огромной кровати рядом с ней лежал незнакомый ей огромный плюшевый тигр, около кровати стоял столик, уставленный всякими вкусными вещами. Девочка совершенно не помнила, что было после того, как машину ее папы остановил какой-то дядька в милицейской форме, и, подойдя к машине, просунул руку в открытое окно. Побаливала голова, в комнате стоял странный запах, но все, в общем-то, было в порядке вещей… Кроме того, что ее никто не будил вставать в школу.

— Мама! — позвала девочка.

Открылась дверь, и в комнату вошла какая-то толстая симпатичная тетка, одетая в махровый халат.

— Проснулась, малышка? — улыбнувшись, спросила она — Меня зовут тетя Ира. Ничего не бойся. В школу тебе сегодня идти не нужно…

— А я хочу!! — вскрикнула Катя, вскакивая с постели. — Где мама?

— Мама за тобой придет, — сказала тетка. — А я тебя попрошу успокоиться, Катенька. Ты сможешь поговорить с папой…

— Меня похитили, да? — внезапно спросила девочка. — Папа богатый, а дед…

Толстая женщина расхохоталась.

— Где твой дед работает, я знаю. Катя, это дела взрослых. Понимаешь?

— Понимаю. А где папа?

— Ты, по-моему, хотела мороженого? Получи…

«Получи, фашист, гранату», — вспомнила Катя однажды услышанную от отца фразу. И сказала:

— Я вам не верю.

— А если я сейчас позвоню папе и он тебе сам скажет…

— Звоните…

Тетка набрала номер и протянула трубку Кате.

— Папа, это ты?

— Я, Катя. Прошу тебя, Котенок, во всем слушайся тетю Иру.

— А ты скоро за мной приедешь?

— Скоро, родная моя. Целую тебя. Только никогда не говори никому, что с тобой была тетя Ира…

— Я никому не скажу, — заверила девочка. — Только ты меня быстрей забери отсюда. Я хочу к маме!

— Потерпи, Катенька. Скоро…

Вспотевший Даниил положил трубку.

— Ну? — Голос Купцова был сух, как песок в пустыне. — Ты сделал то, что нужно?

— Сделал… Теперь твоя очередь. Звони отцу!

— Своему отцу ты будешь звонить сам. Скажешь, что я ему назначаю встречу завтра в семь вечера в Измайловском парке, на Лебедянском пруду. Там, где из него речушка вытекает. И смотри мне, никакой самодеятельности, понял? Чтоб ты знал: ему и другие будут звонить. Угрожать, понимаешь, будут. Тебе угрожать. И шантажировать. Тебя. Так, чтобы он на нас с тобой не думал… Хотя разведчик, мать его, все равно подумает. Значит, так: просто звони и скажи, что я назначаю встречу. Вот и все.

— Нет, не все. При чем тут я? Откуда ты меня знаешь?

— Дурак… Я же в мэрии и страховой бизнес курирую, а ты в Москве видный страховщик. Скажешь, что я узнал о похищении, соболезную и хочу с твоим отцом помириться. Во! Умный я, правда?

— Ты сумасшедший, — сказал Даниил. Он даже не представлял, насколько был близок к истине.

— Повторяю для особо тупых: твою дочь похитили, шантажируя тебя, а не его. Я же готов помочь малышку вернуть, если он пойдет на некоторые уступки мне.