очень любил свою первую жену, и даже через несколько лет с трудом мог видеть ее, потому что вынужденная разлука с ней причиняла ему страдания. Но пришлось ему некоторое время быть женатым на Юлии. Детей в этом браке не было. Зато у Тиберия был сын от той самой его любимой жены.

Здесь разговор об отцах и детях, сыновьях и наследниках имени и имущества переходит на почву зыбкую и опасную – к вопросам наследования власти. Дело в том, что, в отличие от имущественного наследования, передача власти по наследству в Риме только набирала обороты и далеко не всем представлялась нормальной. Эта тенденция будет набирать обороты, но утвердится еще только через пару сотен лет. Рассказ об этом дополнительно осложнен тем, что в нем есть множество людей, носящих похожие или одинаковые имена. Вот у Тиберия был брат Друз, с которым у них были очень хорошие отношения, и поэтому своего сына он тоже назвал Друзом, и он нам тоже еще пригодится. У Тиберия есть сын от первой жены, ну и вроде бы по логике Тиберий наследует Августу после его смерти, а затем Тиберию наследует его сын.

Агриппина, жена Германика и мать Калигулы

Но Август рассуждает совершенно по-другому. Очень трудно прорваться через рассказы древних историков, которые в мельчайших подробностях описывают отношения Августа с Тиберием, Августа с Ливией и множеством других людей, но все очень пристрастны. Все, что связано с Тиберием, они описывают в довольно мрачных тонах. Но, надо признать, он и в самом деле был не самый приятный правитель. Что до его брата Друза, то у него были дети, и среди них самый важный для нас – сын Друза, племянник Тиберия, которого звали Германик. Ну на самом деле у него было длинное римское имя, но народ прозвал его Германиком за его победы над германцами. Германик смолоду был очень популярным воином. Любимец армии, он успешно воевал за Рейном с германцами – именно там, где незадолго до него Квинтилий Вар потерял свои легионы, горько оплаканные Октавианом Августом. И вот Август усыновляет Тиберия, но требует, чтобы Тиберий усыновил своего племянника Германика, что и делается. Таким образом, Август как бы прочертил линию будущего наследования: за ним будет править Тиберий, а после Тиберия не сын Тиберия, а его племянник Германик.

Пока крутится клубок этих семейных и государственных интриг, в 12 году у Германика рождается сын – и это уже не первый его ребенок, у него несколько сыновей, несколько дочерей, – которого называют Гаем.

Предположительно от солдат легионов, которыми командовал Германик, этот сынок получает любовное прозвище Калигула, буквально – «сапожок», уменьшительно-ласкательное от итальянского «калига», что значит «сапог». Но это, конечно, не сапог в нашем понимании – скорее, достаточно высокая кожаная сандалия с плетением вдоль голени, в которых ходили легионеры. Дело в том, что мать Калигулы, жена Германика Агриппина, приехала к мужу в его военное расположение и принялась одевать своего сына как крошечного легионера. И вот вроде бы поэтому воины его ласково называли Калигулой и очень любили этого «сына полка». Есть разные слащавые истории о том, как однажды воины чуть не восстали или не хотели идти в наступление, но, увидев маленького Калигулу, устыдились. В общем, очень популярный в войсках Германик передал свою популярность и сыну.

Калигула родился в 12 году, а в 14-м умирает Август. Тиберий, дядя Германика, становится императором. О Тиберии в основном пишут плохо. В трудах римских историков он начал череду дурных злых императоров, о которых пишут с неизменным отвращением. При всех их различиях, тут можно усмотреть общий сценарий: поначалу правитель был милым, хорошим, симпатичным, а потом озверел. Но может быть, так действительно было: сначала, только вступив на престол, император пытается заигрывать с сенатом, показать себя с хорошей стороны, а потом берет власть в свои руки, и тут начинается.

Тиберий, став преемником Августа, сначала следует заветам своего отца. Он ведет себя аккуратно, он очень вежливо разговаривает с сенаторами, он называет их, как полагалось, «отцами сенаторами». Мало того, он дает сенату ряд очень важных прав. Например, раньше высшая судебная власть была у народных собраний – комиций, а теперь он делает высшей судебной властью сенаторов. Он всячески дает понять, что он их слуга. Ну, в общем, все делается вроде бы правильно.

В это же время Германик воюет с германцами, добивается успехов. В 17 году, через три года после вступления Тиберия на престол, герою устраивают триумф в Риме, а это величайший почет, о каком только может мечтать полководец. Германик торжественно проходит по всему Риму, за ним везут его трофеи, ведут пленных. И его семья, включая маленького Калигулу, которому вот-вот исполнится пять, стоит в центре города, и радостно разделяет триумф отца, купаясь в лучах его славы. Это же наблюдает и Тиберий. И, судя по всему, Тиберию это нравится гораздо меньше. Тиберий к этому моменту уже человек не очень молодой. Германик – его наследник, его племянник, сын его любимого брата, казалось бы, он должен радоваться, но не такова обстановка в Риме. Каждый, получивший власть, думает о том, как бы ее не потерять. Очень трудно сказать, как было на самом деле, по этому поводу тоже рассуждали разные древние историки, и потом уже историки современные нам, сам Тиберий не оставил никаких мемуаров или даже обмолвок, но очень сильно предположение о том, что Тиберий видел в Германике какую-то угрозу своей власти. Во всяком случае, через некоторое время Германика отправляют на Восток.

Это не ссылка, управление восточными провинциями – это всегда богатство, это почет и уважение, это хорошее назначение. В то же время – его отсылают подальше из Рима. Его отправляют на Восток с семьей. И дальше до нас доносятся только глухие и противоречивые вести. Германик там и воюет, и организует управление, и много чего делает, а потом отправляется в Египет, что вообще ему делать не полагалось без специального разрешения принцепса. Египет был чрезвычайно ценной частью Римской империи, оттуда шли огромные богатства. Египетские урожаи обеспечивали столь заметную часть пропитания империи, что туда просто так полководцу отправиться было нельзя: все помнили, как Марк Антоний отправился в Египет и стал там с Клеопатрой править практически независимо. И тем не менее Германик отправляется в Египет, в Александрию, хотя должен был находиться в Сирии. А вернувшись наконец в предписанную ему Сирию, 34-летний, здоровый и полный сил Германик внезапно