— Мама говорит, что Хатиба очень хорошенькая. Она жевиделась с нею, когда сопровождала отца в гости к Гуссейну-ибн-Гуссейну в горы.Они же вместе договаривались о свадьбе! У невесты черные косы — и при этомсветлые глаза…

— Матери не лучшие судьи сыновним невестам, малышка…

— Ну так, может, я шепну тебе словечко после «омовенияневесты»? — хитренько прищурилась Инига. — Правда, тебе не станет легче, если унее и вправду лошадиное лицо и нрав строптивой верблюдицы…

— Но ты даешь мне надежду, сестра! — И оба расхохотались. НоКарим все же переспросил:

— Так ты мне расскажешь о ней?

— Конечно! — пообещала хохочущая Инига. Ну, допустим, этаХатиба и впрямь милашка… И что с того? Возможно, это несколько облегчит емусемейную жизнь, но не значит же это, что он ее полюбит? Бедняжка… Уж кто-кто, аона ни в чем не повинна. Она не виновата в том, что сердце его принадлежитЗейнаб. Может, именно это ему и надо: заполучить в жены неопытную и непорочнуюдеву, которая станет считать его венцом творения лишь потому, что ей не с чемсравнивать? Забрезжил луч надежды… Ведь если Хатиба не знала любви, то вряд либудет страдать от того, что он ее не любит.

Карим болезненно поморщился: думать так было бесчестно, аКарим-аль-Малика ставил честь превыше всего…Но как стереть ему из своего сердцанеизгладимую Печаль? Как позабыть золотые косы, аквамариновые очи и тело,делающее сильного мужа слабее дитяти? Немыслимо. Невозможно. Но Хатиба недолжна страдать оттого, что он слаб душою…

Обряд «омовения невесты» совершили за день добракосочетания. Женщины из обеих семей и несколько подружек невесты, приехавшихс нею в город, собрались вместе, чтобы сообща выкупаться, умастить себяблаговониями и поболтать… Это призвано было успокоить нервничающую невесту,убедить ее, что она среди тех, кто любит ее и всегда будет любить. Из баниИнига прямиком направилась в апартаменты брата: накануне свадьбы женихперебрался со своей виллы в отчий дом.

— Ты видела ее? — нетерпеливо спросил Карим, поджидавшийсестру.

Инига кивнула с серьезным лицом.

— Ну и?..

— Она очень хорошенькая — мама была права, — медленно началаИнига. — Но… — она запнулась, не находя нужных слов.

— Что «но»? — Аллах, что еще такое? Карим был в полнейшемнедоумении.

— Она какая-то мрачная… — наконец сказала Инига. — По-моему,она не слишком-то счастлива от того, что выходит замуж… Это не волнение,обычное для невесты, в этом я уверена. Карим. Она почти не улыбалась — толькоодин раз за весь вечер. Тогда я успела заметить, что у нее здоровые зубки. Покрайности, хоть это…

Итак, она мрачная, и у нее здоровые зубы… Не слишком-тоутешительно.

— Она ведь дала согласие на брак, — сказал Карим, — иначесвадьба не могла бы состояться! Может, это все-таки страх, Инига? Ведь завтра вэто же время она будет уже замужем за человеком, которого не знает, которого ниразу не видела…

— Да… — Инига задумалась. — Вот об этом я как-то позабыла.Ведь сама я выходила за того, кого прекрасно знала, и к тому же не покидаласемью… Наверное, ты все-таки прав. Карим. Она просто боится, но ты поможешь ейотбросить пустые страхи, став ее мужем.

Однако в глубине души Инига не верила своим словам… Хатибабыла сумрачна ликом, словно ее и впрямь принуждали идти за Карима насильно.Оставалось надеяться, что Карим сумеет справиться с этим — в чем бы ни былапричина. И, возможно, им суждено обоим познать счастье…

День свадьбы выдался на редкость погожим. По крайней мере вэтом новобрачным повезло — ведь со дня на день должен был начаться сезондождей. Все мужчины семьи аль-Малика с приятелями сперва пошли в бани, а оттудав мечеть, где имам придирчиво изучил брачный договор, составленный кади. Онспросил, рассчитались ли стороны друг с другом, и, узнав, что все взаимноудовлетворены, совершил обряд, соединивший Карима-ибн-Малику иХатибу-бат-Гуссейн узами супружества. Отсутствие на церемонии невесты было впорядке вещей… Затем мужчины воротились в сады Хабиба-ибн-Малика, где сидела,поджидая жениха, Хатиба в своем алом с золотом свадебном наряде, окруженнаяподарками.

Карим подошел к ней, приподнял алое покрывало, скрывавшеелицо и волосы девы, — на него устремились холодные серые глаза. Ни тени улыбкина юном лице… Говорили, что ей пятнадцать, но она отчего-то казалась старше.Возможно, торжественность момента была этому виной, а может…

— Приветствую тебя, жена моя Хатиба! — почтительно произнесон.

— Привет и тебе, Карим-аль-Малика, — отвечала она. Голос еебыл нежен и мелодичен, но начисто лишен каких бы то ни было чувств.

Затем мужчины и женщины разделились, и празднество началось.Рабы разносили вино, пирожки, фрукты и всевозможные изысканные сласти. Игралтрадиционный женский оркестр, девушки плясали, услаждая взор новобрачной… Амужчин, уединившихся в другой половине сада, развлекали наемные танцовщицы.

— А она миленькая… — сказал Кариму брат Джафар, не отрываяпохотливого взора от извивающихся женских тел. — Берберийские девы тихи ипокорны. Вот родит она тебе сына, и тотчас же выбери себе какую-нибудьобольстительную экзотическую невольницу, полную огня… Потом еще и еще — вот ибудет гарем! А принимая во внимание твой богатый опыт, могу поручиться, что всемтвоим женщинам крупно подфартит! — Он непристойно хихикнул и толкнул брата вбок.

— Ее глаза холодны, словно серебряные слитки, — отвечалКарим. — Я приветствовал ее как жену, но она не назвала меня мужем… Она нехотела за меня идти, что бы там ни говорил ее отец имаму. Моего тестя навернякасоблазнил богатый выкуп за невесту, но он все равно не получит ни динара. Я нестану жить с Хатибой…

— Да не отчаивайся ты так! — возразил брат. — Она простотрясется от страха, как и все девственницы на пороге супружества! К утру онаотогреется и успокоится в твоих объятиях. Карим. Ну не мне же, в самом деле,учить тебя, как обращаться с непорочными девами, братишка! — Джафар потянулся ккубку и залпом выпил его, не отрывая глаз от пышногрудой танцовщицы.

Еще не начинало темнеть, когда невесту усадили в крытыеносилки и торжественно препроводили в загородный дом ее супруга и господина.Карим открывал шествие верхом на дивном белом жеребце — свадебном подаркетестя. Копыта коня ступали по дороге, усыпанной лепестками роз. Процессиюсопровождали музыканты. Жених разбрасывал вокруг себя золотые динары, зевакистремглав бросались подбирать деньги, выкрикивая пожелания счастья молодым. Навилле Карима рабы под присмотром Мустафы подали гостям угощение. Но краткоевремя спустя гости удалились, давая новобрачным возможность получшепознакомиться друг с другом.