Динне хотелось спросить, не все ли ему равно, но онапромолчала.

– Думаю, дело Салко займет у меня почти все лето, околотрех месяцев.

Для Динны это прозвучало как смертный приговор.

– Три месяца? – переспросила она чуть слышно.

– Теперь ты понимаешь, почему я спросил, не хочешь литы пожить на мысе Антиб. Может быть, теперь ты передумаешь?

Динна медленно покачала головой:

– Нет, не передумаю. Там тебя тоже не будет, крометого, я подозреваю, что Пилар не помешает от меня отдохнуть. Не говоря уже о...– Динна замолчала.

– О моей матери? – подсказал Марк. Она кивнула.

– Понятно. Но тогда, ma chere, ты останешься здесьсовсем одна.

Почему, ну почему он не попросил ее поехать с ним? Вместе сним летать из Парижа в Афины и обратно? На какое-то мгновение у Динны мелькнулашальная мысль предложить это самой, но она знала, что Марк не согласится.

Когда он работает, то предпочитает быть свободным. Онникогда не брал ее с собой.

– Думаешь, тебе не будет здесь плохо одной? – спросилон.

– Разве у меня есть выбор? Или ты хочешь сказать, чтоесли я отвечу «будет», то ты никуда не поедешь?

Динна подняла голову и посмотрела Марку в глаза.

– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно.

– Да, знаю. – Немного помолчав, Динна пожала плечами иулыбнулась. – Я справлюсь.

– Я так и знал.

«Откуда ты можешь это знать, черт побери? Откуда? А вдруг яне справлюсь? Что, если ты мне понадобишься? Что, если...»

– Динна, ты очень хорошая жена.

Динна не знала, поблагодарить Марка или дать ему пощечину.

– Что ты хочешь этим сказать? Что я не слишком многожалуюсь? Наверное, стоило бы.

Улыбка Динны скрыла ее истинные чувства и позволила Маркууклониться от ответа на вопрос, на который ему не хотелось отвечать.

– Нет, не стоило. Ты идеальна такая, как есть.

– Merci, monsieur. – Динна встала и отвернулась, чтобыМарк не видел ее лица. – Ты сам соберешь вещи или хочешь, чтобы я собрала?

– Я соберусь сам, а ты иди в кровать. Я тоже скороприду. Некоторое время Динна слышала, как Марк деловито сновал по туалетнойкомнате, потом спустился вниз. «Наверное, пошел в кабинет», – предположилаДинна. Она выключила свет в спальне и повернулась на бок. Когда Марк вернулся,она лежала очень тихо.

– Ты спишь?

– Нет.

Голос Динны прозвучал хрипловато.

– Хорошо.

«Хорошо? Почему? Какая разница, сплю я или нет? Может, онсобирается поговорить, сказать, что любит и очень жалеет, что вынужден уехать?»Но Марк ни о чем не жалел, и они оба это знали. Он всегда делает именно то, чтолюбит делать, – носится по свету, занимается своим делом, наслаждается работойи собственной репутацией. Он это обожает.

Марк лег в постель, и некоторое время они лежали молча,каждый думал о своем.

– Ты сердишься, что я уезжаю так надолго? Диннапокачала головой:

– Я не сержусь, мне просто жаль. Я буду по тебе оченьскучать.

– Это быстро пройдет.

Динна не ответила. Тогда Марк приподнялся на локте ивсмотрелся в темноте в ее лицо.

– Динна, мне жаль, что так получилось.

– Мне тоже.

Марк нежно погладил ее волосы и улыбнулся. Динна медленноповернула к нему голову.

– Ты по-прежнему очень красива, Динна. Но ты ведь обэтом знаешь, правда? Сейчас ты даже красивее, чем когда была девушкой. Тыпрекрасна.

Но Динна не хотела быть прекрасной, она хотела быть еголюбимой женщиной, его Дианой.

– Пилар тоже когда-нибудь станет красавицей, – сгордостью сказал Марк.

– Она уже красавица, – бесстрастно заметила Динна.

– Ты ревнуешь?

Казалось, эта мысль Марку даже понравилась. Динна догадывалась,что, возможно, от этого он чувствует себя еще более значительным. Или молодым.Но она все равно ему ответила – почему бы не ответить?

– Да, иногда я к ней ревную. Мне хотелось бы сновастать такой же юной, такой же свободной, снова поверить в то, что жизнь должнаобеспечить меня всем самым лучшим. В ее возрасте все кажется таким очевидным:ты заслуживаешь самого лучшего и получаешь его. Когда-то я тоже так думала.

– А сейчас, Динна? Жизнь дала тебе то, что должна быладать?

– В некоторых отношениях – да.

Динна встретилась взглядом с Марком, и он увидел в ее глазахгрусть. Впервые за многие годы она напомнила ему ту восемнадцатилетнюю сироту,которая вошла в его кабинет в маленьком черном платье от Диора. Марк спросилсебя: может быть, она в самом деле несчастлива с ним, если ей хочется чего-тоеще? Но ведь он дал ей так много: драгоценности, машины, меха, дом. Обо всемэтом мечтают большинство женщин. Чего ей еще желать? Марк долго смотрел нажену. В его взгляде был вопрос, задумчивость прочертила на его лице морщины.Может, он чего-то не понимает?

– Динна? – Марку не хотелось спрашивать напрямик, новнезапно он почувствовал, что просто обязан это сделать. Слишком уж много всегоон прочел в ее взгляде. – Ты несчастлива?

Динна посмотрела на него в упор. Ей хотелось ответить «да»,но она боялась. Если она скажет «да», то потеряет Марка, он уйдет, и что тогда?Она не хотела его терять, наоборот, ей хотелось, чтобы он принадлежал ейбольше, чем сейчас.

– Так ты несчастлива? – повторил Марк.

Он вдруг с болью осознал, что знает ответ. Динне не нужнобыло облекать его в слова, все и так стало ясно. Даже ему.

– Иногда – да. Иногда – нет. Большую часть времени я обэтом просто не задумываюсь. Но я скучаю по прежним временам, по тем дням, когдамы только познакомились, когда мы были молодыми, – наконец очень тихопроговорила Динна.

– Динна, мы повзрослели, этого не изменишь. – Маркнаклонился к ней и коснулся пальцами подбородка, как будто собирался еепоцеловать. Но оставил эту мысль и убрал руку. – Ты была очаровательнымребенком. – Он вспомнил, что чувствовал много лет назад, и улыбнулся своим востпоминаниям. – Я ненавидел твоего отца за то, что по его вине ты оказалась втаком положении.

– Я тоже. Но такой уж он был человек, по-другому он неумел. Я давно примирилась с этим.

– Правда? Динна кивнула.

– Ты уверена?

– А почему ты в этом сомневаешься?

– Потому что иногда мне кажется, что ты до сих пор нанего в обиде. Думаю, именно поэтому ты продолжаешь рисовать. Только для того,чтобы доказать самой себе, что ты способна делать что-то самостоятельно, есливдруг возникнет такая необходимость. – Марк присмотрелся к Динне повнимательнееи нахмурился. – Но тебе не придется зарабатывать на, жизнь самой, ты же знаешь.Я никогда не оставлю тебя в таком положении, в каком тебя оставил отец.