— Мне кажется, что если я буду содержать все в идеальномпорядке и как можно лучше справляться с домашними делами, такой же упорядоченнойбудет и моя жизнь. В ней не случится ничего плохого.

Кори ошеломленно уставилась на сестру:

— От кого ты услышала такую чепуху?

— От врача, к которому папа возил меня после смерти бабушкии дедушки. Этот психоаналитик собирался помочь мне справиться с утратойстольких родных людей сразу.

— Какой болван! С благими намерениями он наговорил тебевсякой ерунды и заставил почувствовать себя ненормальной?

— Нет, все это он втолковывал папе, а я их подслушала.

— И что же ответил папа?

— Он сказал, что этому человеку самому не помешаетобратиться к психоаналитику. Понимаешь, в Ривер-Оукс принято водить детей наприемы к психоаналитикам. Окружающие посоветовали папе так поступить, и в концеконцов он послушался.

Кори вернулась к прежним мыслям:

— Поддразнивая тебя аккуратностью, я просто пыталасьобъяснить: удивительно, что мы с тобой так здорово подружились, несмотря на точто мы такие разные. Иногда я кажусь самой себе безнадежно заблудшей овечкой,которую ты из милости приняла под свое крыло — зная, что я никогда не станутакой, как ты. Бабушка говорит, что горбатого могила исправит и что из свиногоуха не сошьешь шелкового кошелька.

— Заблудшая овечка! Свиное ухо! — выпалила Диана. — Да нетже! Я многому научилась у тебя! У тебя есть достоинства, которые я мечтаюприобрести.

— Назови хотя бы одно, — скептически потребовала Кори. — То,что в их число не входят мои школьные успехи или моя грудь, я уже знаю.

Диана рассмеялась и в притворном возмущении закатила глаза,но затем серьезно произнесла:

— Прежде всего ты предприимчива и смела.

— Благодаря одному из своих «предприятий» я навернякаокажусь за решеткой, прежде чем мне стукнет восемнадцать.

— Ни в коем случае! — возразила Диана. — Я хотела сказать,когда ты решаешь что-нибудь сделать — например, фотографии со строительныхлесов у нового небоскреба, — ты забываешь об опасности и осуществляешьзадуманное!

— Ты ведь лазила наверх вместе со мной.

— Но я этого не хотела. Я трусила так, что едва держалась наногах.

— И все-таки полезла за мной.

— Вот об этом я и говорю. Прежде я не делала ничегоподобного. Жаль, что я не похожа на тебя.

Кори надолго задумалась, а затем ее глаза коварно блеснули.

— Ну что же, если ты хочешь стать такой, как я, начнем сэтой спальни. — И она завела руку за плечо.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты когда-нибудь дралась подушками?

— Нет, а по… — Слова Дианы потонули в пухлой подушке,шлепнувшейся ей в лицо. Кори метнулась к изножью кровати и пригнулась, ожидаявозмездия, но Диана сидела неподвижно, дожевывая печенье и держа подушку наколенях. — Неужели ты все-таки решилась? — наконец произнесла она, пристальноглядя на Кори.

Обманутая ее невозмутимым видом. Кори спросила:

— Почему бы и нет?

— Потому что теперь мне придется… отплатить тебе тем же!Диана сорвалась с места так стремительно и прицелилась так метко, что Кори неуспела увернуться. Смеясь, она бросилась за еще одной подушкой, и Дианапоследовала ее примеру. Пять минут спустя, когда встревоженные родителираспахнули дверь спальни, им пришлось вглядываться сквозь летающие по комнатеперья, чтобы обнаружить двух девочек — они лежали на полу, заливаясь смехом.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — произнес мистерФостер тревожно.

— Бой подушками, — задыхаясь, ответила Диана. Перо прилиплок ее губам, и она попыталась снять его двумя пальцами.

— Нет, просто сдуй или сплюнь, — со смехом посоветовалаКори, а затем продемонстрировала этот способ.

Диана старательно повторила увиденный прием, а затем зашласьв хохоте, увидев гримасу на лице отца. Перья кружились у него над головой,опускались на плечи, а он стоял, словно окаменев, рядом с новой мамой Дианы,которая пыталась скрыть усмешку.

— Мы уберем все, прежде чем ляжем спать, — пообещала Диана.

— Ни за что, — непримиримо заявила Кори. — Ты должнапровести ночь среди этого мусора. Если сумеешь — значит, еще не все потеряно, —может быть, ты вскоре станешь отъявленной неряхой вроде меня!

Все еще лежа на полу, Диана взглянула на Кори и подавила смешок.

— Ты и вправду так думаешь?

— Да, шанс есть, — торжественно поставила диагноз Кори, — нотебе придется как следует потрудиться.

Едва Роберт Фостер попытался возразить, жена потянула его зарукав прочь из комнаты. В коридоре Роберт недовольно взглянул на нее:

— Разве девочкам не следует прибраться сегодня же?

— Завтра будет в самый раз, — отозвалась Мэри Фостер.

— Но эти подушки стоили недешево. Диане следовало вспомнитьоб этом заранее. С ее стороны было бездумно и безответственно портить их.

— Боб, — мягко произнесла Мэри, увлекая мужа к спальне, —такого обостренного чувства ответственности, как у Дианы, я не встречала еще ниу одной девочки.

— Я научил ее быть такой. Взрослый человек обязан осознаватьпоследствия своих поступков.

— Дорогой, — прошептала Мэри, — она еще ребенок. Робертзадумался, и вскоре озорная улыбка приподняла уголки его губ.

— Ты права. Но неужели ты считаешь, что уметь сплевыватьперья так важно?

— Необходимо, — со смехом отозвалась его жена. Склонившись, Робертпоцелуем стер улыбку у нее с лица.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— А я люблю Диану.

— Знаю, и потому моя любовь к тебе крепнет с каждым днем. —Повалившись в постель, Роберт потянул за собой жену, пытаясь просунуть руки ейпод шелковый халат. — Ты ведь знаешь, что я люблю Кори?

Она кивнула, одновременно протягивая руку за подушкой,прислоненной к спинке кровати.

— Вы изменили нашу жизнь, — продолжал Роберт.

— Спасибо, — шепотом ответила Мэри и уселась рядом с мужем.— А теперь позволь изменить твои представления.

— О чем?