Но я не готов губить свою жизнь на пеленки,даже перспектива, очутившись на том свете, держать ответ перед всеми предкамименя не пугает. Да и поверить в загробную жизнь мне мешает здоровый скептицизм.

И зачем мне жена? К тому же у меня естьНиколетта, которая со стопроцентной гарантией никогда не поладит с невесткой,даже если сыну удастся найти Белоснежку, Василису Премудрую и Золушку в одномлице. Сноха может рассчитывать на благосклонность Николетты-свекрови, еслиимеет многомиллионные капиталы, но мне претит роль любимой болонки при богатойженушке.

– Здравствуйте, – пропела Сонечка, –а мы вас ждем!

– Гр-бр-др, – пробурчал дядя Володя,потом он легко поднял два громоздких чемодана и вполне внятно поинтересовался:– Машина есть?

– Тут, рядом, – улыбнулся я, –меньше чем за минуту доберемся.

– Двигаем, – кивнул дядюшка и вышел вкоридор.

Сонечка, быстро перебирая ножками в модныхсапожках-валенках, потрусила за ним, я замыкал шествие, неся все тот же букеттюльпанов.

«Слава богу, – промелькнуло вголове, – сейчас устрою их в гостиницу, и весь день свободен».

Не успел я порадоваться, как Сонечкапоскользнулась и уронила сумочку, та раскрылась, и из нее выпало зеркальце взолотой оправе.

– Ой, – расстроенно воскликнуладевушка, – разбилось!

– Ну вот, – не замедлил отозваться дядяВолодя, – теперь нам всем семь лет счастья не видать!

– Что же делать? – встревожилась Сонечка.

– Надо осколки в воду кинуть, –безапелляционно заявил мужик.

Меня удивила его реакция: неужели неуклюжий,как медведь, дядька верит в приметы?

Сонечка носком сапожка швырнула осколкизеркальца в кучу мусора.

– Все это ерунда! – воскликнулаона. – Наплевать.

– А вот и нет, – оживился дядяВолодя, – это верная фенька, сейчас все пойдет наперекосяк.

И он споро двинулся вперед.

Сонечка взяла меня под руку.

– Пойдемте, дядя Володя жуткий брюзга, еслиначнет спорить, хоть караул кричи. Наверное, поэтому он три раза разводился,все его жены убегали от него.

Я посмотрел в спину Владимиру Ивановичу. Инеудивительно, милейший дядюшка отнюдь не красавец и, похоже, не слишкомделикатен.

Но, как это ни странно, примета сработала навсе сто процентов. По названному адресу не оказалось никакого отеля, тамнаходилась башня из светлого кирпича, за ней тянулся длинный семиэтажный жилойдом, а с правой стороны шумел Ленинградский проспект.

Мы с дядей Володей обежали здание раз пять,Сонечка терпеливо сидела в машине.

– Вы уверены в правильности адреса? –поинтересовался я у девушки, вернувшись к автомобилю.

– Да, да, – закивала Соня, – я сама,через Интернет, нашла отель.

– Так вам никто не рекомендовал этугостиницу? – уточнил я.

– Нет, – растерянно ответилаСонечка, – мне не хотелось во всякие «Мариотты», там шумно. Я влезла вИнет, нашла частную гостиницу, всего пять номеров, и послала им заявку.Собственно говоря, это все!

– И ваша мама не проконтролировала вас? –уточнил я.

– Нет, – дернула плечиком девушка, –она не занимается бытовыми проблемами.

Я положил руки на руль. Милое семейство.Незнакомая мне Роза, очевидно, достойная компания Зюке, Люке, Маке и Коке, тетоже не способны даже чайник на плиту поставить. Хорошо, что дама сообразиладать наивной дочери в сопровождающие своего брата, хотя какой толк от дядиВолоди? Похоже, он способен выступать только в качестве тягловой силы.

– И что нам теперь делать? – заломиларуки Сонечка. – Дядюшка, придумай!

– Ну… э… да… о… – замычал родственник.

Тут у меня зазвонил мобильный.

– Вава! – воскликнула Николетта. – Яжду Сонюшку к завтраку, как только они устроятся, привози.

– Мы уже в пути, – радостно заявил я ивключил поворотник.

В конце концов, я всего лишь шофер, какиемогут быть ко мне претензии?

– Ах, деточка, – заквохтала Николетта,обнимая Соню, – как мама? Ой, какое чудное колечко! Замечательныйбриллиант! А это что?

– Тюльпаны, мне их Ваня подарил, –сообщила Сонечка.

Николетта испепелила меня взглядом и приказалагостям:

– Идите, мои дорогие, в столовую.

Когда Соня с дядюшкой удалились, маменькагневно прошипела:

– Вава! Ты…

И в эту секунду ожил мой мобильный, никогда яне бывал так рад звонку.

– Извини, Николетта, – воскликнуля, – работа! Побежал! Дела!

Маменька раскрыла рот, но я ужом выскользнулна лестницу и помчался по ступенькам вниз, не дожидаясь лифта. Согласен,подобное поведение отвратительно, но скажите, где альтернатива? Меньше всегомне хотелось сейчас оказаться в эпицентре скандала, который приготовиласьзакатить Николетта.

Долетев до первого этажа, я быстро набралдомашний номер Егора и, услышав короткое «Алло», сказал:

– Прости, я сразу не мог взять трубку, какдела?

– Кто это? – странным голосомпоинтересовался приятель.

Его вопрос вызвал у меня удивление.

– Это Иван Павлович, не узнал? Ты мне толькочто звонил.

Баритон покашлял и заявил:

– Вас беспокоил я.

Я изумленно спросил:

– Кто?

– Юрий Трофимов.

– Но на телефоне определился домашний номерДружинина и…

– Егор умер, – перебил меня Трофимов.

– В каком смысле? Извините, я не понял.

– Господин Дружинин скончался сегодня ночью отобширного инфаркта, – повторил Юрий.

– Вы шутите? Это розыгрыш? – настаивал я.

– Нет, конечно, тело уже увезли в морг.

– Еду к вам! – закричал я и ринулся кмашине.

Невесть почему в памяти ожила картина: Сонечказапихивает ножкой в мусор разбитое зеркало. Неужели не врет примета, обещающаясемь лет сплошных несчастий?

Лена не вышла из спальни: судя по тяжеломузапаху лекарств, жене Дружинина было плохо. Со мной разговаривал некий Юрий.

– Я лечащий врач Дружинина, – сразупредставился он.