6. Новые друзья и старые тени

Соседка поймала мой взгляд, но только покачала головой и ничего не сказала. Намочив тряпку, она начала мыть пол и продолжила рассказывать:

— На тот момент совхоз уже загибался, молодёжь разбежалась, деревня практически опустела. Нюра тогда отправила Пашку в интернат — школу и садик закрыли, а ребёнка-то куда? Он сюда только летом и приезжал. А потом, когда вырос, так и вовсе в городе остался, женился на твоей маме. Но, знаешь, сколько верёвочке ни виться… Всё равно вернулся в деревню. Пьяница он был запойный, да ещё и лодырь — прости, Господи! — тётя Тамара перекрестилась. — А дому мужские руки нужны, иначе он сыпется. Нюра, конечно, души в Пашке не чаяла, он же единственным и поздним ребёнком у неё был – ей уже за сорок было, когда он родился. Вот она всё ему и прощала — и ругань, и скандалы, и то, что деньги последние выносил. Так и допрощалась: допился он до чёртиков и помер. Нюра после этого сильно сдала, но ещё лет пятнадцать после него протянула.

Женщина вздохнула, а я быстро вытерла злые слёзы и перешла к следующему окну. Ну да, мама ненавидела папу именно за пьянки… Но последней каплей стало то, что он в пьяном угаре подписал нашу квартиру мошенникам. Она тогда с отцом развелась. Он уехал и больше не возвращался, а мы с мамой так и мотались по съёмным углам, как перекати-поле.

Не сильно сладкая у нас с мамой жизнь была, но мы с ней никогда не унывали.

– Вещи – это тлен, – говорила мама, ласково прижимая меня к себе и целуя в светло-русую макушку. – Главное, что мы с тобой есть друг у друга.

Я тяжело вздохнула и решила сменить тему.

— Тётя Тамара, Вы что-то говорили про соседа?..

— Про Владика? — переспросила она. — Да, говорила. Ты его, Машенька, не бойся, он мальчик хороший. Добрый, отзывчивый, весёлый. Он в позапрошлом году в деревне появился, купил два соседних участка, расчистил их, старые постройки снёс и за лето отстроился. Теперь живёт тут постоянно.

— Как постоянно? Разве он не работает?

— Ну, на работу не ездит, но раз в сезон пропадает на пару недель. Последний раз месяца полтора-два назад уезжал.

— А зачем?

Тётя Тамара на секунду замерла с ведром воды.

— А вот это уж я тебе не скажу. Он про прошлое своё не рассказывает, а я чужие дела не ковыряю. Но, знаешь… Кажется мне, что он какой-то военный. Или бывший военный. Потому и взгляд у него такой: внимательный, цепкий.

— Это он Вам сказал??

Я тоже остановилась и незаметно покосилась на Влада, который в этот момент сосредоточенно работал.

— Нет. Я же говорю, он про прошлое не рассказывает. Просто сама вижу. У меня муж военный был, я их выправку сразу узнаю́. Да и вообще… есть ещё кое-какие признаки.

Женщина замолчала и развивать эту тему дальше не стала, а я не настаивала. У всех свои секреты.

Разговор плавно свернул на меня.

Я рассказала тёте Тамаре про то, что мама несколько лет назад умерла от осложнений после обычного гриппа, что других родственников у меня нет, и я полгода жила в детском доме, а сейчас заканчиваю колледж и скоро получу диплом воспитателя детских садов... А потом неожиданно выдала, что сбежала в деревню зализывать раны после предательства бывшего парня. Про видео, естественно, не упомянула — и, честно говоря, даже обрадовалась, узнав, что интернет тут не ловит. Значит, моё позорище никто из местных не увидит.

— Что ни говори, а мужики нынче обмельчали, — вздохнула соседка. — Всё норовят на готовенькое прийти, лишь бы руками да головой не работать. Только, может, зря ты из города уехала? Молодая ты совсем, а у нас тут одни старухи. Да ещё дачники летом. Работы в деревне нет, а в город каждый день ездить не на чем.

— У меня есть небольшие накопления, на свадьбу собирала, — грустно призналась я. — Поживу здесь, пока денег хватит. А потом… не знаю. В город пока не хочется. Там жилья нет, съём дорогой, с работой тоже не ахти... Может, когда успокоюсь, уеду куда-нибудь. Но пока вообще не представляю, что делать.

Дальше было не до разговоров. Мы вынесли половики и целых полчаса выбивали из них пыль, пока сами не покрылись этим самым пылевым облаком.

Где-то за домом гудела мотокоса, в небе плыли огромные пушистые облака, а в воздухе разливался сладко-медовый запах цветущего клевера, и моя новая жизнь неожиданно начинала мне нравиться.

Мы занесли половики в дом, тётя Тамара отправилась чистить печку, а мне выдала грабли, наказав сгребать скошенную траву.

— Справишься? — подмигнула она.

— А то! — хмыкнула я. — Не такая уж я и неженка. Когда мама была жива, я каждое лето в детский трудовой лагерь ездила. Так что не только с граблями дружу, но и с лопатой, и лейкой.

— Вот и отлично, — кивнула женщина. — Значит, на днях грядками займёмся. Я тебе рассаду принесу, её ещё не поздно сажать. Какие никакие, а овощи у тебя будут.

С этими словами она скрылась в доме, а я взялась за работу.

Сгребая траву в одну большую кучу, я неожиданно поняла, что начинаю воспринимать всё это как авантюру.

Конечно, непонятно, во что оно всё выльется, но... Плюшки, однозначно, уже есть.

Например, тётя Тамара! Классная соседка и интересная адекватная женщина.

Или следующий персонаж. Влад Волков... Жуткий бородач и улыбчивый сосед с растущими откуда надо руками.

После слов тёти Тамары он перестал казаться таким уж пугающим. Да, скрытный, да, с какими-то своими тайнами, но… а у кого их нет?

Киньте камень в того, кто скажет, что он без греха. Я про себя такого, например, не скажу. Вот и Волков... тоже...

В голове строились разнообразные умозаключения, а руки быстро и привычно сгребали траву. Привет трудовому лагерю, где у нас, кроме сада и большого огорода, имелись и хозпостройки со всякой парнокопытной живностью!

— На сегодня, думаю, хватит, — тётя Тамара вышла из дома, посмотрела на закат и довольно кивнула. — Остальное завтра доделаем. А сейчас пойдём ко мне, поужинаем.

Она смахнула со стола на веранде пыльную скатерть и кинула её в кучу белья, приготовленного для стирки.