– Тётя Тамара, а может, не надо его... ну, звать? – я жалобно захлопала ресницами.

Она удивлённо повернулась ко мне.

– Маш, да что с тобой? Чего ты его так боишься?

Я прикусила губу, густо покраснела и, опустив взгляд, шёпотом призналась:

– Он... на маньяка похож.

Тётя Тамара замерла на секунду, а потом прикрыла рот ладонью и заливисто рассмеялась.

– Ой, Маш, ну ты как скажешь! – выдавила она сквозь смех, утирая кончиком платка выступившие на глазах слёзы. – Это чем же?

Вот и как ей объяснить?

– Не знаю... Он огромный… и ещё… смотрит так... будто насквозь видит.

– Так вы знакомы? – удивлённо воскликнула женщина.

Я обречённо кивнула.

– Он меня до Вашего дома довёз.

– Ах, вон оно что! – снова рассмеялась тётя Тамара. – А я-то гадала, как ты сюда с такими сумками добралась.

Она ласково похлопала меня по руке, а я смутилась ещё больше. Ну да, Волков мне помог, а я тут стою и перед соседкой его грязью поливаю. Нехорошо как-то.

– Ты Владика не бойся, – продолжила женщина. – Он мальчик хороший, добрый. А то, что взгляд такой... Ну, а каким ему быть, если он...

– Тук-тук, хозяйка, можно в гости? – раздался у дверей густой бас, и я вздрогнула, переведя взгляд с тёти Тамары на вошедшего в дом... кхм... мальчика.

Ничего себе он ходит! Ни одна ступенька на крыльце не скрипнула, хотя подо мной они пели на все лады. Я же говорю, что с ним что-то не так! Не с крыльцом, а с моим соседом. Хотя и с крыльцом тоже.

Мужчина остановился в дверном проёме, заняв его практически полностью, и скрестил на груди руки. От его габаритов кухня резко сузилась, а и без того невысокие потолки показались ещё ниже.

– Владик, – тётя Тамара тепло улыбнулась и мягко погрозила ему пальцем, – хотела тебя познакомить с Машей, но ты меня уже опередил. Когда только успел в город смотаться? Я даже не видела, чтобы ты мимо проезжал.

Мужчина сверкнул белозубой улыбкой и мазнул ладонью по тёмно-каштановому ёжику волос.

– Здравствуйте, тётя Тамара. Дела неожиданно нарисовались, пришлось ночью ехать. Только освободился. Завтра опять в город, так что, если что-то нужно...

– Да нет, – махнула рукой женщина. – Разве что... таблетки от давления.

На последней фразе бородач усмехнулся и, мазнув по мне взглядом (очень красноречивым, между прочим), кивнул.

– Без проблем. Список пишите, завтра перед отъездом загляну.

Тётя Тамара довольно кивнула, а потом о чём-то задумалась и повернулась ко мне.

– Машенька, думаю, тебе моя помощь сегодня пригодится. Дом почти год пустовал, надо бы его хорошенько вымыть. А Владик пусть пока проводку проверит, да и так мужским взглядом всё осмотрит.

Не дожидаясь ни моего ответа, ни согласия Волкова, она подошла к холодильнику и открыла дверцу.

– О, работает! – радостно констатировала она. – Сейчас твои продукты сложим, чтобы не испортились, и за дело.

Я в панике моргнула. Какие продукты? Я вообще-то рассчитывала на магазин!

Тем временем Волков уже исчез в комнатах, а тётя Тамара выудила из-за печки половое ведро, швабру, таз, веник и, сгрузив всё это в кучу, обернулась ко мне:

– Ну что, Машенька, готова к труду и обороне?

– Тётя Тамара, а в деревне вообще можно где-нибудь купить продукты? – я старалась говорить непринуждённо, но, кажется, всё-таки покраснела.

Женщина удивлённо всплеснула руками.

– Так ты что, совсем ничего с собой не брала?

Я неловко хмыкнула, мол, да, такая вот я умница-разумница – дитя цивилизации и великого прогресса!

– Ну ничего, сегодня у меня поужинаешь, а завтра Владику список составишь – он привезёт. В деревне, конечно, можно купить молоко и яйца, но на них долго не протянешь.

Дальше день закрутился с такой скоростью, что к вечеру я уже не чувствовала ни рук, ни ног.

Тётя Тамара развернула бурную деятельность по приведению дома (и не только дома!) в порядок. Пока мы с ней выметали пыль, вытряхивали половики, оттирали окна и драили полы, Волков умудрился натаскать нам воды из колодца, проверить проводку, подключить новый газовый баллон, подправить покосившиеся двери и даже частично обкосить участок.

Тётя Тамара оказалась ужасной болтушкой. Она не замолкала ни на минуту, рассказывая мне и про сам дом, и про моего отца, и даже… про моих предков, которых она сама лично не знала, но была наслышана от своей подруги – бабушки Нюры.

– Дом этот сразу после войны построили родители Нюры, но пожить в нём в любви и согласии толком не успели, – рассказывала она, выбивая половик. – Прадед твой с фронта раненый вернулся и долго не протянул. Прабабка Нюру одна растила, а потом с какой-то инфекцией слегла, да так и не встала.

Я кивнула, энергично натирая окно газетой.

– И бабушка осталась сиротой?

– Нюра в это время уже замуж вышла, жила в городе. Но не сложилась у неё личная жизнь. Детей Бог не дал, а мужик её загулял, да ещё и из квартиры выставил. Вот Нюра и вернулась в родительский дом, думала, хоть тут жизнь наладится. Раньше-то деревня большая была – магазины, школа, садик, клуб, всё как положено…

– Подождите, – я замерла с газетой в руках. – Как это у бабушки не было детей? А мой папа как же?

Тётя Тамара как раз сняла покрывало с дивана и направилась с ним на веранду. Вернувшись, она продолжила:

– Так я же рассказываю. Приехала Нюра в деревню, устроилась бухгалтером в совхоз. А к нам как раз нового председателя прислали. Мужик был красивый, видный, но женатый. Ну и... случилась у них с Нюрой любовь. Жена его, как узнала, Нюру за волосы оттаскала, а мужу скандал устроила, и они всей семьёй из совхоза быстренько уехали. А Нюра на тот момент уже беременная была, но ухажёру ничего не сказала. Так он и не узнал, что у него сын родился.

Тётя Тамара прервалась, выглянув в окно.

Волков как раз заводил принесённую откуда-то мотокосу.

– Владик, ты от крыльца начни! Дорожку к калитке прокоси, а то ходить неудобно, – распорядилась соседка.

– Будет сделано, – бородач натянул поверх футболки камуфляжную куртку, опустил на лицо балаклаву и нацепил защитные очки.

Я поёжилась и отвернулась.

Всё, теперь у меня в соседях не просто