– Ты что там ищешь? – прошептал Никита.

– Сам не знаю…

И вдруг он нащупал что-то…

– Никита, смотри!

На ладони у Зорика лежал ключ. Довольно большой.

– Кажется, это от замка… От чердака… – проговорилошарашенно Никита. – Как тебе в башку залетело?

– Не знаю. Давай попробуем.

К чердачному люку вела железная, покрытая ржавчиной лесенка.Зорик мигом взлетел на нее.

– Постой на шухере, – велел он Никите.

Ключ подошел к замку, и Зорик без труда два раза повернулего.

Никите стало страшно.

– Эй, Зорик, – шепотом позвал он.

– Что? – дернулся Зорик.

– Может, не надо сейчас туда лезть?

– Почему?

– А вдруг застукают?

Но Зорика уже было не остановить. Он осторожно вынул замок иприподнял крышку люка. В нос ему ударил запах затхлости. На чердаке было темно.

– Вот черт, – пробормотал он, – Никита, утебя спичек нет?

– Спичек? Откуда?

– Там темно, как… – он прислушался. – И,кажется, крысы бегают.

Никиту передернуло от отвращения.

Зорик между тем аккуратно запер люк, спустился с лесенки,спрятал ключ на прежнее место и отряхнул куртку.

– Изгваздался весь. Надо прийти сюда с фонарем.

– Зачем?

Мысль, что придется лезть на заброшенный, кишащий крысамичердак, приводила Никиту в ужас, но показать этого нельзя.

– Как зачем? – удивился Зорик. – Чтобы всевыяснить. Они ведь могут там что-то…

В этот момент задребезжал старый лифт, и на площадку вышелнемолодой мужчина добродушного вида, а с ним женщина лет тридцати в большихдымчатых очках.

– Вы к кому, друзья? – поинтересовался мужчина.

– К Марии Харитоновне, – выпалил застигнутыйврасплох Зорик.

– А Мария Харитоновна тут больше не живет.

– Как?

– Она теперь живет в доме для престарелых. Давно хотелатуда попасть и вот наконец дождалась места. А вы по какому делу, молодежь? Чтоу вас общего с этим божьим одуванчиком?

– Да мы… это… – начал Никита.

– Ну раз ее нет, значит, нам тут делать нечего, –нахально заявил Зорик. – Пошли, Витек!

И, не дав Никите опомниться, он затолкал его в лифт.

– Ну и наглый пацан, – услышал он голос мужчины.

Внизу Никита, высвободившись из цепких рук Зорика,проворчал:

– Ты чего пихаешься?

– Если б я не пихался, неизвестно, чем бы все этозакончилось.

– Что? – недоуменно спросил Никита.

– Потом объясню. Не здесь, – прошипел Зорик.

Когда они скрылись в снежной пелене, наблюдавший за ними вокно человек недовольно покачал головой и вернулся на кухню.

– Да что ты там высматриваешь? – полюбопытствовалаженщина, высыпая в кастрюльку замороженные грибы.

– Не нравится мне это. Зачем старуха понадобиласькаким-то пацанам?

– Да мало ли… Не волнуйся. Если из-за всякой чепухиволноваться, нервов не хватит.

– В нашем деле нет чепухи. Очень часто все срывалосьименно из-за чепухи.

– Ну допустим. В таком случае надо было как-тообласкать ребятишек.

– Так я и собирался, а они смылись. Не стрелять же мнев них среди бела дня.

– Ну среди темной ночи тебе их уже не сыскать.

– А вот это ты напрасно, – как-то зловещеусмехнулся мужчина. – Если мои подозрения оправдаются…

– Какие подозрения, ты о чем?

– Да так… Ты, кстати, хорошо их разглядела?

– Да нет, на лестнице не больно-то светло… Запомнила,что тот, нахальный, был повыше, похудее и глазки у него хорошенькие,голубенькие, а второго я и вовсе не помню.

– Ну уже кое-что.

Мужчина подошел к телефону и набрал номер:

– Павлик, это я. Ну что там? Ничего, говоришь? Вот что,Павлик, ты проследи, не появятся ли скоро там еще двое ребят. Один повыше ипохудее, а второй соответственно пониже и поплотнее. Того, что пониже, вроде бызовут Витек, а у того, что повыше, глаза голубые. Понял, да? Вот и славненько.Что делать, если появятся? Проследить, естественно. Узнать адресок и доложитьмне, как всегда. Выполняй.

– Ой, ерундой занимаешься, – вздохнула женщина.

– Не твоего ума дело.

Свернув за угол, Зорик вдруг так резко остановился, чтоНикита едва не налетел на него.

– Чего встал? Промокнем на фиг, – проворчал он.

– Никита, мы, кажется, на верном пути. Но мне все этоужасно не нравится.

– Что тебе не нравится?

– Мужик этот… История с домом престарелых…

– Вообще-то я тоже подумал. Насколько я знаю, это такаяканитель… Еще несколько дней назад об этом и речи не было, а сегодня в ееквартире уже новые жильцы. Боюсь, не кокнули ли они старушку?

– Вот и я о том же. Правда, в старых домах обычно вседруг друга знают и появление новых жильцов незамеченным не остается…

– И что?

– А то, что вот так внаглую они действовать не могут.Значит, какая-то законная зацепка должна быть.

– Какая зацепка?

– Ну, допустим, это ее дальние родственники,предположим, из провинции.

– Но тогда, может, и вправду они ее в дом дляпрестарелых отправили?

– И она ничего Гошкиной маме не сказала?

– А с какой стати она должна что-то ей говорить? Вконце концов Юля ей никто, подружка соседки, только и всего. А может, старушказамкнутая была?

– Ну вообще-то все бывает… И все-таки… понимаешь,Никита, сам по себе этот факт мог бы не вызывать подозрений, но в сочетании совсем остальным… Вот что, давай поедем сейчас к Гошке и все обсудим.

– К Гошке? А может, к Сашке? – засмеялся Никита.

– При чем тут это? – густо покраснел Зорик. –Нас просили сходить на разведку, должны же мы отчитаться, правда?

– Должны, должны, кто бы спорил.

Черт бы побрал старика, – думал вконец продрогшийчеловек в Гошкином дворе, – совсем, видать, у него крыша поехала – заребятишками следить. И чего тут можно выследить? Нормальные пацаны, в школуходят, один еще на немецкие курсы таскается, и ничего больше, а теперь вот ещеза какими-то такими же пацанами проследить велено. Точно, у него мозгипротухли. И как я в такой метели цвет глаз у пацаненка разгляжу? – Междутем ветер усилился и стоять во дворе стало уж вовсе невмоготу. – Ну и чертс ним. Поеду-ка я домой. Как он меня проверит? Хотя к шести он обещал Васькуприслать на смену, а тот стукнуть может… Нет, домой нельзя, а вот в кафешкукакую-нибудь завалиться – самое оно, посидеть там, пивка попить, хотя в такуюпогоду лучше водочки дернуть, а к шести опять сюда подвалить… Точно, так исделаю, а то уж сколько наблюдаю, а толку чуть. И чего старику мерещится?»