– И все?

– Все.

Да, похоже, именно так все и было. В протоколе опознаниянаписано: свидетель Белкин А.В. указал на задержанного Немчинова В.П. как начеловека, которого видел незадолго до происшествия вместе с погибшими соседями.Непонятно. Совершенно непонятно.

– Александр Владимирович, сколько лет вы являетесьвладельцем своей дачи?

– С восемьдесят второго года.

– Строили сами?

– Нет, купил уже построенную. Наследники какого-топрофессора продавали. Им деньги срочно нужны были, они на постоянное жительствов Канаду собирались, удалось купить недорого.

– С соседями, Немчиновыми, были хорошо знакомы?

– Не особенно. Конечно, когда мы на даче, то постояннодруг у друга на глазах, так что в лицо и я их, и они меня знали. Но не болеетого. В гости они ко мне не ходили и к себе не звали.

– А что вы о них знали? Кроме фамилии, разумеется.

– Практически ничего, кроме того, что Геннадий былизвестным композитором-песенником. Но об этом знал весь поселок. Все девицы кнему за автографами бегали.

Настя вздрогнула. Известным композитором? Ничего себе! Уж нетот ли это Немчинов, который… Ну точно, это должен быть он. Тогда, ввосемьдесят седьмом году, еще не принято было публично оглашать непригляднуюправду о знаменитостях. Многие известные люди кончали с собой, умирали отпередозировки наркотиков или от алкоголизма, а газеты уклончиво сообщали:трагически погиб, скоропостижно скончался. О композиторе Геннадии Немчиноветоже было сказано довольно скупо: ушел от нас в расцвете творческих сил.Поскольку убийство было совершено на даче, то делом занимался не город, аобласть, потому и подробностей никаких Настя тогда не знала. Слышала только,что вроде как убили его, и все.

– А у Немчиновых дача кому принадлежала? Композиторуили Василию Петровичу?

Вот тут Настя начала атаку. Потихоньку, из-за угла, ещеплохо понимая, чего хочет добиться. Но эта чертова несуразность не давала ейпокоя. Брови Белкина слегка вздернулись в мимической фразе непонимания.

– Василию Петровичу? Кто это?

– Старший Немчинов, отец Геннадия. Вы забыли, как егозовут?

– И не знал никогда. Я знал только Геннадия и Свету, нуи девочку, конечно, Лерочку. Она совсем маленькая была.

– Александр Владимирович, – напряженно сказалаНастя, – это очень важно, потому я попрошу вас быть как можно болееточным. Когда вы увидели на соседнем участке хозяев и с ними мужчину, вы знали,что этот мужчина – отец Геннадия Немчинова?

– Понятия не имел.

– И вы никогда раньше его не видели?

– Совершенно определенно – нет. Не видел.

– Вы можете быть в этом уверены?

– Анастасия Павловна, у меня хорошая зрительная память.И зрение, кстати сказать, отменное. Не хочу вам лишний раз напоминать, кто я попрофессии…

– Я помню, – вставила Настя, – вы быливоенным летчиком.

– Тогда вы должны понимать, что на мои глаза можнополагаться. Немчиновы пользовались своей дачей круглый год, у них большойтеплый дом. У меня дом не такой приспособленный для зимы, но я каждоевоскресенье приезжал и продолжаю приезжать туда кататься на лыжах. А в теплыйсезон живу там постоянно. И если бы я хоть раз увидел того человека, тозапомнил бы его.

Да, вот в чем была та несуразность, которая задела Настю.Читая материалы дела, она сразу обратила внимание на то, что сосед, БелкинАлександр Владимирович, говорил не о Василии Петровиче Немчинове, отце хозяинадачи, а о мужчине лет пятидесяти пяти, крепкого телосложения, с заметнойсединой и тяжелой походкой, о мужчине, одетом в темные брюки, свитер цветабордо с двумя белыми полосами на спине и на груди. Немчинова задержали поприметам, главным образом – по описанию как раз этого бордового с белымиполосками свитера.

– Вы хорошо рассмотрели его лицо в тот раз? –спросила она.

– Конечно. И голос запомнил. Я с ним разговаривал.

– О чем?

– Он хотел полить цветы, взял лейку и стал искать воду.Геннадий и его жена в этот момент были в доме, а я как раз возле заборанаходился, возился с кустом смородины. Вижу, гость с лейкой в руках по участкубродит, и вид у него какой-то растерянный. Он меня заметил, поздоровался испросил, где тут воду берут. Я ему показал, где у Гены колонка. Он лейкунаполнил и стал цветы поливать. Потом в дом ушел.

– А дальше?

– Что – дальше? Дальше ничего не было. Соседи были вдоме, я тоже вернулся к себе. Сел на диван и телевизор смотрел, тогда как раз«Семнадцать мгновений весны» днем показывали, и я старался ни одной серии непропустить. Когда услышал выстрелы, не придал этому значения. Все остальное явам уже сказал.

– Александр Владимирович, тогда, десять лет назад, вамкто-нибудь задавал те же вопросы, что и я?

– Нет. И я, кстати, не понимаю, почему вы их мнезадаете. Ведь убийцу поймали, это был тот самый человек, которого я видел научастке Немчиновых. Какие тут могут быть неясности?

– Никаких, – вздохнула Настя. – Тем более чтоНемчинов признался в убийстве и на следствии, и на суде.

– Тогда зачем вы тратите время на это?

– Вы хотите спросить, зачем я отнимаю время у вас?

– Ну хотя бы, – усмехнулся Белкин. – Или высчитаете, что если человек в отпуске, то его время цены не имеет?

– Нет, я так не считаю. Александр Владимирович, вам непоказалось странным, что отец хозяина дачи не знает, где на этой даче колонка?

– Не показалось. – Белкин начал раздражаться, иэто было очень заметно. – Я этого человека видел впервые, для меня он былпросто гостем, поэтому мне показалось вполне естественным, что он чего-то незнает. Я не понимаю, к чему вы клоните. Вы считаете, что я дал недобросовестныепоказания?

Настя весело рассмеялась. До нее наконец дошло, почемуБелкин сердится. Ну конечно, она ставит свои вопросы таким образом, что можетсложиться впечатление, будто она перепроверяет его слова и не доверяет им.

– Прошу меня извинить, – сказала она мягко. –Я не хотела, чтобы вы так подумали. Дело в другом. Понимаете, дача принадлежалане Геннадию, а его отцу, Василию Петровичу. Вы были их соседями на протяжениипяти лет и за эти годы ни разу не видели настоящего хозяина. А когда этотнастоящий хозяин вдруг появился, то выяснилось, что он даже не знает, в какомместе участка прорублен артезианский колодец. То есть он действительно там небывал. И у меня возникает вопрос: почему?

– Вопрос, конечно, интересный, но не по адресу. Я ужеговорил вам, что знакомство с соседями по даче было шапочным, здоровались иодалживали друг у друга инструмент, не более того. А уж почему отец Геннадия неприезжал на дачу – не могу знать. В их внутрисемейные дела не посвящен.