Хоронили то, что осталось от Гены, в закрытом,цинковом гробу. На кладбище приехали все коллеги Гены, его любили и уважали наработе, а еще у могилы собрались многочисленные друзья, мы в том числе. Не былолишь Ляли. Накануне похорон она родила мальчика, сразу названного Геной. Ибольшинство участников скорбной церемонии тупо повторяло фразу:

– Ну вот жизнь какая штука! Смерть ирождение рядом, один Гена ушел, другой появился на свет.

Но лично меня создавшаяся ситуация нискольконе радовала. Лялька находилась не в лучшем состоянии, хорошо еще, что младенецне пострадал. Геночка родился здоровеньким, крепеньким и, явись он на свет придругих обстоятельствах, стал бы поводом для обильных возлияний и веселья.

Из роддома Лялю выписали через две недели, имы привезли ее к нам. Когда Белкина вошла в квартиру, Катя ловко выхватила унее сверток с ребенком и велела:

– Иди ложись, я займусь малышом.

– Куда? – тихо спросила Оля.

– Ко мне в комнату, – затарахтелаЛиза, – не сомневайся, там очень удобно, два окна, светло, тепло, вещитвои разложены, кровать мы Геночке купили, коляску тоже, приданое собрали.

– А ты где спать будешь? –по-прежнему тихо осведомилась Ляля.

Я тяжело вздохнула. Надо же, как ее ушибло.Раньше Белкиной бы и в голову не пришло задать подобный вопрос. Еще в началесентября Ляля абсолютно искренне считала, что люди созданы для того, чтобы оней заботиться.

– Не волнуйся, – махнула рукойЛизавета, – поживу вместе с Лампой, нам очень хорошо вместе, правда?

Я быстро закивала.

– Конечно, ступай, Лялечка, отдохни!

Белкина, поддерживаемая Юлей и Кирюшей,побрела по коридору.

– Что же теперь делать станем? –растерянно спросил Вовка, вслушиваясь в негодующий крик голодного младенца.

– Воспитывать Гену, – отчеканилаЛизавета. – Или прикажешь их с Олей выгнать?

– Белкина не справится с ребенком, –заявил Сережка, – никаких родственников у нее нет.

– А я разве против? – испуганнопопятился Костин. – И вообще, вы меня не так поняли. Я совсем другоеспрашивал: что делать? За памперсами ехать, фрукты покупать?

– Пока все есть, – вздохнулСережка, – а там поглядим.

Первую неделю Ляля просто спала, просыпаласьона лишь для того, чтобы поесть и принять прописанные доктором лекарства.Молока у нее не было совсем, поэтому Геночку я кормила из бутылочки, умиляясьего бодрому почавкиванию. Кроватка малыша стояла около моей постели. Катюшекаждый день надо ходить на работу, ее служба связана с большойответственностью. Дрогнет у невыспавшегося хирурга рука со скальпелем – ислучится непоправимое. Мне же, сотруднице радиостанции «Бум», на службу надоходить всего пару раз в неделю, по-этому могу придавить подушку и днем. А еще яочень надеялась, что Ляля, придя в себя, займется мальчиком. Правда, сонливостьБелкиной стала меня пугать.

Три дня назад я подошла к Кате и спросила:

– Что за таблетки пьет Оля? Такиедлинные, желатиновые капсулы?

– Ей доктор прописал, – ответилаКатюша, – витамины специальные, для недавно родивших женщин.

– Они со снотворным?

– Нет, конечно.

– А почему Ольга постоянно спит?

Катя вздохнула.

– Роды тяжелое испытание. Многие женщиныпотом впадают в депрессию, идет мощная гормональная перестройка организма, невсякой по плечу выдержать ее без проблем. Прибавь к этому стресс отслучившегося с мужем. Сон – просто защитная реакция организма, надо подождать.Если через некоторое время Лялечка не начнет вести себя адекватно, тогда будембеспокоиться.

Но в понедельник, словно услыхав наш разговор,Оля неожиданно вошла в мою спальню со словами:

– Покажи, как правильно пеленать ребенка.

Я обрадовалась и стала демонстрировать недавнополученные навыки.

Во вторник мне предстояло пойти на работу.Дома не было никого. Кирюшка и Лизавета учились, остальные сидели на службе.

– Справишься одна? – спросила я уЛяли.

– Конечно, – храбро ответилаБелкина, – особых трудностей нет, поменять памперс да накормить, авыкупаем его, когда Лизавета придет.

– Вот и отлично, – обрадовалась я ипобежала к лифту.

Ольга высунулась на лестничную клетку.

– Лампуша, купи черепашкам, наконец,аквариум, им в банке плохо.

– Может, привезти из твоей квартиры ихпрежний? – предложила я, быстро подсчитывая в уме предстоящие расходы.

Не сочтите меня жадной, но новорожденный – этодорогое, в прямом смысле этого слова, удовольствие. Кроватка, коляска, всякиебутылочки, соски, распашонки, пеленки, ползунки, погремушки, памперсы… Я ужеистратила все «подкожные», покупка аквариума пробьет брешь в семейном бюджете.А у Оли в квартире стоит замечательный дом для черепах, его следует простодоставить к нам.

– Нет, – закричала Ольга, – яне могу войти в ту квартиру, ни за что! Никогда! Там вещи Гены!

Я вздрогнула. Действительно. В суматохе,связанной с похоронами, рождением ребенка и болезнью Оли, мы начисто забыли овсяких хозяйственных хлопотах. Кому-то надо все же поехать домой к Белкиной инавести там порядок.

– Купи новый! – зарыдала Оля. –Не дам ключи! Нет! Не могу!

Я испугалась.

– Конечно! Прямо сейчас еду в зоомагазин!

– Можно завтра, – всхлипнула Ляля.

– Хорошо, как скажешь!

Белкина вытерла ладонью глаза.

– Извини, Лампуша, справиться с собойникак не могу. Господи, какого мужа потеряла! Лучшего на свете! Золотого,тихого, никогда он со мной не спорил, права не качал, зарабатывал отлично,заботливый, умный, красивый, чуткий…