- Очень.

- Извините, что перебиваю вас, мистер Мартин. Вы пыталисьзаговорить с этим человеком? Выяснить, почему он преследует вас?

- Нет, не пытался, - актер заколебался. - Пару раз я хотелподойти к нему, но каждый раз передумывал. Я решил, что просто насторожу его иничего не выясню. Возможно, после этого они заставили бы следить за мнойкого-нибудь другого, без такого заметного признака.

- En effet[14] кого-нибудь без этого примелькавшегосязолотого зуба.

- Именно так. Может быть, я ошибаюсь, но это мое мнение.

- Мистер Мартин, вы сказали "они". Кого вы имеетев виду?

- Я просто употребил это слово для удобства. Не знаю почему,но мне кажется, что за этим человеком стоят какие-то люди.

- У вас есть основания так думать?

- Никаких.

- Вы хотите сказать, что у вас нет никаких предположенийнасчет того, кто и с какой целью?

- Ни малейшего понятия. По крайней мере…

- Continuez[15], - подбодрил Пуаро.

- У меня появилось одно предположение, - медленно сказалБрайен Мартин, - но имейте в виду, что это просто догадка.

- Иногда догадка может очень помочь, мосье.

- Года два назад в Лондоне со мной произошел один случай. Вобщем-то ничего особенного, но я не смог ни объяснить, ни забыть этот инцидент.С тех пор я часто ломал голову, но поскольку так и не смог найти емуобъяснения, то склонен думать, что слежка за мной как-то с ним связана. Но каки почему - не имею ни малейшего понятия.

- Может, я смогу вам помочь.

- Да, но видите ли… - снова замялся Брайен Мартин. - Беда втом, что я не могу рассказать вам об этом сейчас. Через несколько дней я,наверное, смогу это сделать.

Пуаро вопросительно смотрел на актера, и тот вынужден былпродолжать.

- Видите ли, здесь замешана женщина, - выпалил он вотчаянии.

- Ah! Parfaitement![16] Англичанка?

- Да. А как вы догадались?

- Очень просто. Вы не можете сказать мне сейчас, нонадеетесь сделать это через несколько дней. Значит, вы хотите получить согласиеэтой леди. Следовательно, она в Англии. В то время, когда за вами следили, онатакже наверняка была в Англии, потому что, если бы она находилась в Америке, выбы уже тогда попросили разрешения назвать ее имя при возможном расследовании.Логично?

- Вполне. А теперь скажите, мистер Пуаро, если я получу ееразрешение, вы займетесь этим делом?

Пуаро не ответил. Видно, он взвешивал все за и против.Наконец он сказал:

- Почему вы пришли сначала ко мне, а не к той леди?

- Ну, я считал… - актер заколебался. - Я хотел убедить ее…э… прояснить… то есть я хотел сказать, чтобы она разрешила с вашей помощью… Вобщем, я хотел заручиться вашим согласием, потому что если за дело возьметесьвы, то это не сделается достоянием публики, правда?

- Это зависит от разных обстоятельств, - ответил мой друг.

- Что вы имеете в виду?

- Если это дело связано с преступлением…

- О! Оно не связано с преступлением.

- Вы не знаете. Может, и связано.

- Но вы приложите все усилия ради нее… ради нас?

- Разумеется.

Пуаро помолчал, потом спросил:

- Скажите, этому человеку, который следил за вами, сколькоему было лет?

- Довольно молодой. Около тридцати.

- Ага! - произнес Пуаро. - Замечательно. Это делает задачуболее интересной.

И я и Брайен Мартин с недоумением посмотрели на Пуаро. Я былуверен, что и актер не понял последней реплики моего друга. Мартин перевел на менявопросительный взгляд. Я покачал головой.

- Да, - пробормотал Пуаро. - Дело становится болееинтересным.

- Может быть, он и старше, - с сомнением добавил Брайен, -но не думаю.

- Нет, нет, я уверен, что ваши наблюдения вполне точны,мистер Мартин. Очень интересно. Исключительно интересно.

Удивленный загадочными словами Пуаро, наш гость, похоже, незнал, что ему говорить или делать дальше. Он предпринимал отчаянные попыткипродолжить беседу.

- А замечательно все-таки прошел у нас тот вечер, - сказалон. - Правда, Джейн Уилкинсон самая своенравная женщина, которая когда-либожила на свете.

- У нее весьма своеобразные умственные способности, -улыбался Пуаро. - Если ей приходит в голову какая-то идея, то для других мыслейтам просто нет места.

- Ей все сходит с рук! - воскликнул Мартин. - Не могупонять, как люди это терпят.

- Красивой женщине можно многое простить, мой друг, -заметил Пуаро с озорным огоньком в глазах. - Вот если бы у нее был приплюснутыйнос, нездоровый цвет лица, неухоженные волосы, тогда ей ничего бы не"сходило с рук", как вы изволили выразиться.

- Видимо, да, - согласился актер. - Но иногда это такраздражает. И все равно я предан Джейн, хотя кое в чем, учтите, считаю, оначуть-чуть "того".

- Наоборот, я сказал бы, что она довольно неплохоориентируется во многих вопросах.

- Я не совсем это имел в виду. Да, она может постоять засебя. У нее хорошая деловая хватка. Но я хотел сказать - с точки зрения морали.

- Ага! Морали!

- Для нее нет никаких нравственных запретов, нет понятий"хорошо" и "плохо".

- Да, я помню, вы говорили что-то в этом роде в тот вечер.

- Мы только что говорили о преступлении… - И что же, мойдруг?

- Так вот: меня совсем не удивило бы, если бы Джейнсовершила преступление.

- Вам, конечно, виднее, - задумчиво пробормотал Пуаро. - Вымного снимались с ней в кино, не правда ли?

- Да. Можно сказать, я вижу ее насквозь. Она может убить - исделает это без малейших угрызений совести.

- Ага! Ее легко вывести из себя?