– Арнарбрекка!.. – пробормотал викинг. – Орлиная Круча!

Он пошевелился и вздрогнул, сдвинув раненую ногу.

– Где здесь можно спуститься к воде?

Арни подумал и ответил:

– Нигде.

– Говори толком, пастушонок!..

– Я спускался один раз, – сказал Арни неохотно. – Две зимыназад. Но только это было днём и без дождя, и у меня не болела нога. Я лазилдостать щенка…

Викинг сжал зубы и переложил больную ногу с места на место.Потом ещё раз. Арни посмотрел и подумал, что остановить такого и впрямь былонелегко.

– Мне нужно плыть на этот остров, – сказал викинг погодя. –Ты, пастушонок, покажешь мне, где слезал, и сделаешь костыль, чтобы я мог тудадойти. И шевелись, я хочу успеть до темноты!

Арни принёс ему всё тот же кожаный плащ:

– Не нужен тебе костыль… Свою ногу ты ещё достаточнообобьёшь, пока будешь спускаться!

Добравшись к обрыву, Арни оставил викинга разглядыватьотвесные кручи, сам же вернулся в пещеру. И странное дело: сколько раз преждеон ночевал здесь один, но тут его каменный дом внезапно показался емуопустевшим…

У него хранилось несколько крепких верёвок – привязыватькоров. Арни смотал их и сунул за пояс. Ещё в углу пещеры стоял бочонок, в нёмбыли спрятаны от мышей лепёшки и сыр. Арни торопливо вытряхнул еду и тщательнозаколотил круглую крышку. Немного поколебался – и привязал сверху своё козьеодеяло. Пусть бочонок побережёт силы пловца, а тёплая шкура не даст ему застытьв холодной воде…

Викинг лежал на животе, подперев подбородок кулаками. Быловидно, что хмурые скалы Арнарбрекки ничего хорошего ему не пообещали. Онобернулся к подошедшему Арни, и, конечно, сразу понял, зачем понадобилисьбочонок и одеяло. Повозившись, он расстегнул свой тяжёлый кожаный пояс – весь всеребре. И протянул его Арни:

– Держи! Это тебе.

– Не надо, – сказал Арни и вздохнул. – А то никто неповерит, что ты разделался с теми двоими и ушёл.

Викинг помедлил, потом застегнул круглую пряжку и сказал:

– Когда-нибудь я ещё побываю в здешних местах.

И в это время на острове за проливом загорелся костёр.

3

Свасуд всё вертелся вокруг хозяина и визжал. Арни посадилего около плаща:

– Стереги!..

– Ты-то куда? – спросил викинг. – Я тебя не звал.

Арни обвязался верёвкой и перекинул её через плечо, чтобы нетак резала ладони. Он сказал:

– Ты же сорвёшься один.

Викинг не стал ни соглашаться с этим, ни спорить. Молчапривязал другой конец верёвки к своему ремню и пододвинулся к краю обрыва. Арнипомог ему устроить меч за спиной. Медлить не стоило: солнце садилось.

Бочонок плыл вниз, глухо постукивая о камни. Порою онзастревал на уступах, потом неожиданно скатывался, и двое отчаянно цеплялись зарасщелины скалы. Обождав, двигались дальше.

Викинг шёл первым, и приходилось ему нелегко. Он то и делоповисал на руках, а когда и на одной, выискивая опору для ноги и колена.Переводил дух и запускал пальцы в новую трещину несколькими пядями ниже. Камнидважды пытались сбросить его, и оба раза он изворачивался по-кошачьи,удерживаясь на стене. Он не говорил ничего, но даже в сгущавшихся сумерках еголицо порой делалось белей молока. Арни знал: опять пришлось опереться нараненую ногу. Арни держался выше и сбоку. Он перекладывал верёвку с плеча на плечо;на обоих под рубашкой горели красные полосы. Во время передышек он прижималруки к мокрым камням – ободранные ладони приятно холодило, зато потом на камняхоставались кусочки кожи и сукровица из лопнувших волдырей. Арни не жаловался.Он старался не думать о чёрных зубах валунов, что скалились далеко внизу,ожидая неверного движения. Поначалу это удавалось с трудом, но в какой-то мигстрах словно бы свалился с Арнарбрекки раньше самого Арни – он мимолетнопочувствовал это и сразу же позабыл, потому что на том конце верёвки опятьнужна была помощь.

Пепельные сумерки постепенно угасли, пришла ночь. Арниощупью искал опору ногам. А сверху доносилось горестное поскуливание Свасуда,но постепенно оно отодвигалось всё дальше, сливаясь с медленно нараставшим плескомводы…

Потом викинг легонько дёрнул верёвку и сипло выговорил:

– Ну, всё.

Арни подполз на четвереньках. Викинг не мог впотьмах видетьего ладоней, но сказал:

– Сунь руки в воду.

Арни послушался этого совета, и ему показалось, будто оннечаянно схватил раскалённое железо. Перед глазами побежали разноцветные пятна,руки мгновенно отнялись до самых локтей. Морская вода заживляет, но этолекарство не для девчонок. Когда боль отпустила, Арни поднял голову и посмотрелв море. Огонь по-прежнему мерцал вдалеке, чертил по волнам изломанную дорожку извал… Викинг тяжело дышал рядом в темноте. Можно было представить, чего емустоил этот спуск с Арнарбрекки, если уж Арни сидел еле живой. А ведь он одолеллишь первую половину пути. Он лежал неподвижно и только всё сплевывал сквозьзубы – наверное, опять пошла кровь…

– Эй, пастушонок, – позвал он наконец. – Где ты там, иди-капомоги. Надо мне плыть.

Доброе одеяло пришлось безжалостно прорезать ножом. Распоровего, Арни помимо воли ужаснулся дыре и тому, как трудно будет теперь еёзашивать. Но тут же спохватился, ведь этой шкуре не суждено было больше гретьего по ночам. Викинг просунул голову в отверстие и затянул пояс. Потом привязалбочонок, чтобы не потерять. И неуклюже, боком сполз с прибрежного камня. Стылаявода приняла его, и он сказал:

– Немного похолоднее, чем в бане.

Сильно оттолкнулся здоровой ногой и молча поплыл туда, гдевспыхивал далёкий костёр. Некоторое время Арни ещё различал светлое пятно –козью шкуру, потом и оно растворилось в ночи.

Тут только Арни понял, что всё кончилось. Он вскочил наноги, прижал ладони ко рту и закричал изо всех сил:

– Сван!.. Сван Рыжий!..

Море не отозвалось. Зато сверху, со скал, внезапнопослышался лай. Лай катился по отвесной стене Арнарбрекки, ударялся о воду иметался между камнями, как живое существо. Это Свасуд впервые в жизни залаял оттоски и страха за хозяина. Арни вложил пальцы в рот и свистнул, как всегда этоделал, успокаивая коров. Свасуд наверху ещё несколько раз тявкнул, жалобно,совсем по-щенячьи, и замолчал. Понял, наверное, что хозяин был жив и собиралсявскоре вернуться.

Действительно, надо было возвращаться.

Арни потянулся вверх, ощупывая ближайший выступ скалы. Иподумал, что лезть в потёмках наверх покажется ещё неуютнее. Но будет и легче.Ведь он будет один.