— И то правда, — пробормотала Майя. — Насчетэкспертизы я тоже что‑то сомневаюсь.

Неожиданно дверь, возле которой они шептались, медленнооткрылась, и из нее на лестничную площадку просочился старший лейтенантПоловцев.

— А, гражданка Янова! — воскликнул он темненатурально сладким голосом, каким злые дядьки подзывают к себе детей.

На лице Анжелики пятнами проступило волнение. Обращением«гражданка» оперативник лишил ее статуса очаровательной женщины и низвел доуровня свидетельницы по делу.

— Только что разговаривал по телефону с вашиммужем, — продолжал Стас. — Он поднимается на лифте на девятый этаж.Дело в том, что мы решили провести очную ставку.

— Какую это?

Анжелика отступила к лестнице и схватилась рукой за перила.

— Ваш муж против Жабина. Не знаю, кто победит, но раундобещает быть напряженным. Идемте с нами! — предложил он с таким азартом,словно приглашал ее раскапывать Трою.

Анжелика быстро и мелко закивала, наблюдая за тем, как наплощадке появляется Сильвестр Бессонов. До сегодняшнего дня она встречала еговсего несколько раз. Впечатление он оставил о себе неблагоприятное. Здоровалсясквозь зубы, кривился и прибавлял шаг.

— Добрый вечер, — проблеяла Анжелика, переставкивать.

— Добрый, — неохотно согласился тот. Достал изкармана носовой платок и приложил к нижней половине лица, соорудив из негореспиратор.

Половцев нажал на кнопку вызова лифта и весело сообщил:

— Опять кто‑то катается. Сто лет ждать придется.Может быть, пойдем пешком? Всего три этажа, не развалимся ведь.

Никто, конечно, возражать не стал. Они двинулись вверх полестнице, следуя за старшим лейтенантом подобно гусиному выводку. Сильвестр,дышавший через батист, громко сопел.

— Вам что, не нравится запах моих духов? —раздраженно спросила Анжелика, приняв платок на свой счет.

— Я вообще не люблю запахи, — признался он,стараясь вырваться вперед.

Майя решила прийти на помощь своему боссу и втиснулась междуними. Анжелика немедленно схватила ее за руку. Привыкнув к тому, что мужчинытают, когда она умоляюще сжимает им пальцы, она теперь проделала этот трюк «наавтомате».

— Ты обещала мне помочь! — прошипела она,воспользовавшись тем, что Сильвестр громко заговорил с их предводителем.

— Вряд ли удастся переброситься с боссом даже паройслов. Может, все и так обойдется?

— Не обойдется! Жабин приятный мужчина, но ужаснонервный. Боюсь, ему не выстоять.

— Что, если рассказать правду милиционеру? И попроситьего сохранить все в секрете от твоего мужа?

На лице Анжелики появилось скептическое выражение.

— Ты когда‑нибудь слышала о милиционерах, которыехранят чужие тайны?

Сказать по правде, Майя вообще мало что слышала омилиционерах. Ни один не попал в круг ее знакомых. Поэтому узнать об ихповадках ей было решительно неоткуда. Сериалы про ментов, заменившие нателевидении мексиканское «мыло», смотрелись как сказки. Происходящее в нихпринимали за правду только пенсионеры, которым остро не хватало уверенности взавтрашнем дне. Детективные романы про будни уголовного розыска подозрительноискажали действительность. Однако страна нуждалась в положительных героях, иписатели делали их буквально из кого попало, в том числе и из милиционеров.

Как только внушительная процессия миновала площадку восьмогоэтажа, наверху лязгнул лифт.

— Янов? — крикнул старший лейтенант, задравголову. — Мы уже идем.

Антон Янов был поджарым типом, который держал в письменномстоле гантели, брился до белизны и постоянно пил свежевыжатый сок.Доказательством его незаурядных деловых качеств служила жена. А точнее, еероскошный вид и сибаритский образ жизни. Янов гордился всем, чего достиг. Женатоже являлась предметом его гордости. Нет, он не должен знать о ее интрижках настороне.

Встретил он старшего лейтенанта и его свиту яростнымнедовольством:

— Не понимаю, почему я должен что‑то доказывать!Какое отношение имеют мои штаны к незнакомому трупу, который нашли на шестомэтаже?

— Действительно, старшина, — поддакнула егосупруга, дыша в лопатки Половцеву, — я тоже не понимаю, зачем мы всейтолпой лезли так высоко.

Стас хотел поправить Анжелику и вернуть себе собственноезвание, но потом встретился с ней взглядом и раздумал. Отвечать Янову он тожене стал. Молча подошел к тридцать второй квартире и нажал на кнопку звонка. Имочень долго не открывали, и старшему лейтенанту пришлось звонить снова и снова.

«У‑у‑у! — протянула про себя Майя, когдалюбовник Анжелики все‑таки появился на пороге. — Дело пахнеткеросином. Старший лейтенант расколет этого парня, как игривый кот глинянуюкопилку».

Жабин явно не был готов к испытаниям. До сих пор жизнь еготекла легко, как река по широкой долине. Штраф за разворот через две сплошныеЖабин считал значительной неприятностью. И сейчас он стоял с лицом неудачника,только что оплатившего в кассе универмага кусок мыла и веревку. Каким образомему удалось охмурить Анжелику, казалось загадкой. Вероятно, он взял ее прямотойи грубостью, которую некоторые женщины принимают за напор безудержной страсти.

— Вот и мы! — тоном Атоса, после долгой беготниизловившего‑таки Миледи, сказал Стас.

— Что ж, заходите, — ответил Жабин обреченно.

Ситуация казалась ему ужасной. Особенно потому, что вквартире он был не один. Буквально только что явилась курьерша, доставившая дваавиабилета — для него и Анжелики. Пользуясь отлучкой Янова, любовничексобирался свозить даму своего сердца на уикэнд в Турцию. Хотел сделать широкийжест, изрядно потратился… И все зря.

Курьерша оказалась дородной тетенькой, которая активнопотела и то и дело вытирала лицо и шею душистым платком. Платок она жестомфокусника вытаскивала из декольте. Объясняя, где следует расписаться, наступалана Жабина величественной грудью, и тот пятился от нее до самого подоконника.Заставить ее убраться восвояси казалось невозможным. Да она просто не успевала.Что если милиция станет ее допрашивать? Потребуют билеты, увидят на них двефамилии — его и любовницы, тут все и раскроется. Жабину было жаль себя и оченьстрашно за Анжелику. Она уверяла, что ее муж — ревнивый демон, и если узнаетправду, отомстит со всей жестокостью, свойственной темным силам.

Он ждал, что с минуты на минуту позвонят в дверь, но когдаэто случилось, все равно перепугался, как шкодливый ребенок, накапавший клея вбабушкины ватрушки.

— К вам пришли, — сказала курьерша, некотороевремя наблюдавшая за тем, как Жабин бегает по гостиной с вытаращеннымиглазами. — Может, откроете?