Марк чувствует непонятную близость с этим мальчиком. Они не знакомы, но все же Марк чувствует что-то вроде долга быть рядом с ним, даже защищать его от… от кого, собственно? Ребенок открывает рот – он что-то говорит. Он, очевидно, расстроен, хотя Марк не понимает – ему грустно, страшно или он сердится. Но совершенно ясно, что мальчик несчастен и пытается что-то сказать. Однако из-за стеклянной стены Марку ничего не слышно, совершенно ничего. А мальчик все шевелит губами и теперь выглядит совсем расстроенным. Руки его сцеплены за спиной.

Марку неловко, он знает, что должен выступить перед людьми на совещании, но ему очень хочется подойти к ребенку. Он пытается подойти к стеклу, но не может. Он смотрит вниз и видит, что на его пути стоит стул. Он его отодвигает, но на этом месте сразу же оказывается новый стул, и так повторяется снова и снова. Чем быстрее он убирает препятствие, тем быстрее на его пути появляется новое, загораживая от него мальчика, который говорит и плачет все настойчивее, но по-прежнему беззвучно.

Теперь Марк уже у себя дома. Он стоит посреди кухни в их доме рядом со своей женой и, слушая ее, снова видит в проеме двери того же самого ребенка. Мальчик по-прежнему держит руки за спиной, он расстроен, его все так же не слышно. Марк пытается приблизиться, но почему-то едва может двигаться, ребенок же все это время пятится и пятится от него. И вот уже они оказываются в переходе лондонского метро – по этому переходу Марк каждый день ходит на работу и с работы. Он ускоряет шаг, пытаясь нагнать мальчика и в то же время опасаясь привлечь к себе внимание, – вдруг кому-то покажется, что он преследует ребенка. И еще он очень боится упустить мальчугана из виду.

В определенный момент этот страх превращается в панику. Марк чувствует, как его дыхание учащается, как быстро бьется сердце. Наконец ребенок упирается спиной в стену, и Марк может к нему подойти. Мальчик смотрит на него, на его лице обида и злость, он по-прежнему не издает ни звука. Марк берет его за руки и видит, что они крепко сжаты. Марк понимает, что должен увидеть, что тот держит в руках. Мужчина пытается разжать детские кулачки, но ребенок сопротивляется. Наконец ему удается разжать ладони мальчика, и тот пристально смотрит Марку в глаза, а на детском лице проступает выражение глубокого облегчения, даже благодарности. Марк смотрит вниз, на ладони ребенка – они разжаты, и в них ничего нет.

Проснулся он внезапно. Он помнил, что видел какой-то тревожный сон, но детали уже ускользнули от него. Стянул маску, глянул на часы: он проспал четыре часа. Марк повернулся к соседу – кресло слева было пустым.

– Вы подумали, что и я вам приснился? – услышал он голос мужчины, который, широко улыбаясь, уверенно шагал по проходу к своему месту.

– Так вы еще и мысли читаете? Да, подумал было, но быстро отбросил эту мысль, – очень уж реальным вы мне показались.

– Вот и славно. Ужасно было бы узнать, что ты всего лишь плод чьего-то беспокойного подсознания.

– Знаете, мне приснился очень странный сон.

– Какой сон? – в голосе мужчины звучал неподдельный интерес.

– Я не совсем уверен, но я помню, что мне не удалось получить то, что я хотел. Удручающий сон.

– А что вы хотели?

Марк вдруг почувствовал странность происходящего. По крайней мере, для его обычной жизни это казалось практически немыслимым: он разговаривал с едва знакомым человеком на очень личную тему, пребывая в очень уязвимом состоянии между сном и бодрствованием, и пытался объяснить тому что-то, что было не до конца понятно ему самому. Однако он продолжил:

– В том-то и проблема. Я не знаю, что это было. Но я знаю, что бы это ни было, оно было мне очень нужно, и я не смог это получить. И это меня очень тревожило, тревожит и сейчас. По-вашему, что это значит?

Мужчина опустился в свое кресло рядом с Марком:

– Я в этом не эксперт, но, думаю, это значит, что вы что-то упускаете. По крайней мере, у вас есть такое чувство. Я заказал для нас кое-какой еды, надеюсь, вы не против. Просто легкий салат.

– Вы знали, что я вот-вот проснусь и захочу есть?

– Всего лишь обоснованная догадка. Я прикинул, что вы проспите около четырех часов, не больше. Знаете ли, разум человека подчиняется определенным циклам, особенно во сне. А тревожный разум – такой, как ваш, – в конце первого такого цикла чаще всего сам себя будит. И теперь ваше тело отдохнуло, а разум все еще неспокоен. Так что вам нужно поесть и, возможно, поговорить.

Марк посмотрел на своего собеседника и слабо улыбнулся:

– Должен признать, вы настоящий эксперт. А есть что-то, чего вы не можете?

Мужчина задумчиво нахмурился:

– Марк, можно я попробую объяснить смысл того, что вы говорите?

– Давайте, – Марк усмехнулся.

– Думаю, что вы, возможно, начинаете мне немного доверять. Что касается вашего вопроса, то, честно говоря, меня больше интересует то, что я могу, чем то, что мне не под силу. Так ведь проще, вам не кажется?

Поразмыслив пару секунд, Марк ответил:

– Возможно. Но объясните мне вот что. Если мне не пригрезилось, вы что-то сказали о том, чтобы стать черепахой. Вы имели в виду, что мне следует замедлиться?

Мужчина едва заметно покачал головой:

– Нет, я не имел в виду, что вы должны быть похожим на черепаху. Я сказал, что вы должны попробовать стать черепахой.

Марк почувствовал себя слегка обескураженным:

– А что, есть разница?

– Огромная, – кивнул мужчина. – Мы говорили с вами о гонке, и вы сказали, что жизнь – это участие в гонке, даже во многих гонках, а потом сказали, что стараетесь различать ваши гонки и избегать тех, в которых у вас нет преимуществ. Я думал о ваших словах, об аналогии, которую вы выбрали, чтобы сравнить гонку и жизнь. И вспомнил чудесную старую притчу. Это как раз пример такой гонки. Вы знаете историю про зайца и черепаху?

– Детскую сказку? Басню? Конечно, знаю. Ее все знают. Про зайца, который соревнуется в беге с черепахой, и черепаха выигрывает гонку у зайца-хвастуна, потому что он разленился и заснул. Вот и вся история.

– Все так, – улыбнулся собеседник. – Но подумайте вот о чем: черепаха ведь победила. Для нее эта гонка оказалась успешной, но заранее она этого не знала. Она не могла предвидеть, чем все это закончится. Наверное, черепаха определяла для себя эту гонку как бесперспективную – ту, в которой у нее нет преимуществ и в которой ей не стоит участвовать. Должно быть, так и было, как вам кажется? Как бы то ни было, вы правильно пересказали эту историю, но в самой басне есть множество подробностей. Заяц хвастается, что он – самый быстрый зверь в лесу. Он рассказывает всем лесным жителям, что его невозможно обогнать. В это время мимо проползает черепаха и слышит это. И тогда черепаха заявляет, что она сможет победить зайца в беге. Заяц и остальные звери хохочут до упаду. Не смеются только двое – сама черепаха и лиса. Лиса выглядит заинтересованной, и она говорит: «А правда, почему бы и нет? Давайте устроим состязание». Итак, лиса берет на себя всю организацию: выбирает маршрут и зовет в судьи свою подругу – сову. Все приготовления сделаны, гонка начинается. Конечно же, заяц припускает во всю прыть, быстро оставляет черепаху далеко позади и решает, что он непобедим. Тем временем черепаха движется вперед – все время с одной и той же скоростью, не ускоряясь и не замедляясь. День выдался погожий и жаркий, и заяц начинает чувствовать небольшую усталость. Он решает, что поскольку выигрыш уже у него в кармане, не будет большого вреда, если он присядет и немного отдохнет. Он находит удобное местечко в тени дерева и устраивается там. Но стоит такая жара, а заяц так устал, что он незаметно для себя засыпает глубоким сном. А далеко позади него черепаха продолжает свой путь, без устали передвигая лапами, и в конце концов приближается к зайцу, который все еще спит под сенью дерева. Она медленно и бесшумно проходит мимо зайца. И продолжает так идти, пока, наконец, не оказывается совсем близко к концу пути. Около финиша толпятся звери, они так удивлены и обрадованы появлением черепахи, что начинают кричать и аплодировать. Весь этот шум будит зайца. Он быстро приходит в себя и не может поверить собственным глазам. В ужасе он бросается к финишу. Но прежде чем ему удается до него добежать, черепаха пересекает финишную черту. Вот и все – черепаха выигрывает состязание.