– Счастлив видеть вас снова в Лондоне, мисс Шееле. МистерМоргенталь тоже пожаловал?

– Нет.

– Я подумал, у нас есть один превосходный «звездный» сапфир– я знаю, он интересуется крупными сапфирами. Может быть, вы согласитесьвзглянуть?

Мисс Шееле выразила согласие, полюбовалась сапфиром иобещала непременно доложить о нем мистеру Моргенталю. После чего снова вышла измагазина на Бонд-стрит, и тогда нарядная молодая дама, разглядывавшая клипсы,пробормотав, что прямо не знает, на чем остановить выбор, тоже вышла следом занею.

Серый «Стандард» к этому моменту сделал круг поГрафтон-стрит и по Пикадилли и как раз снова оказался на Бонд-стрит. Но дамаего даже не заметила.

Анна Шееле свернула под Аркаду и вошла в цветочный магазин.Заказала три дюжины роз на длинных стеблях, чашу крупных душистых фиалок,дюжину веток белой сирени и вазу мимозы. И дала адрес, куда доставить.

– Двенадцать фунтов восемнадцать шиллингов, мадам.

Анна Шееле расплатилась и ушла. Посетительница, вошедшаяследом за ней, только справилась о цене букета примул, но купить ничего некупила.

Анна Шееле перешла через улицу, свернула сначала наБерлингтон-стрит и еще раз – на Сэвил-роу.[26] Здесь она вошла в портняжноеателье, где шили, вообще говоря, на мужчин, но в порядке исключения иногдаснисходили до того, чтобы скроить костюм для особо привилегированныхпредставительниц женского пола.

Мистер Болфорд приветствовал мисс Шееле с сердечностью,причитающейся самым дорогим заказчикам, и на обозрение были представленыразнообразные ткани для костюма.

– К счастью, я могу гарантировать вам экспортное исполнение.Вы когда едете обратно, мисс Шееле?

– Двадцать третьего.

– К этому сроку мы вполне успеем. Морем, надеюсь?

– Да.

– А как обстоят дела в Америке? У нас тут очень прискорбно,очень прискорбно. – Мистер Болфорд покачал головой, как врач у постелипациента. – Все, понимаете ли, делается без души. Люди разучились гордитьсяхорошей работой. Знаете, кто будет кроить ваш костюм, мисс Шееле? МистерЛэнтвик. Ему семьдесят два года, но он у меня единственный, кому можно доверитьраскрой для наших лучших заказчиков. Все же остальные…

Мистер Болфорд решительно отвел «остальных» своими пухлымиручками.

– Качество! – продолжал он. – Вот чем славилась эта страна.Качеством! Никакой дешевки, безвкусицы. Когда мы беремся за массовую продукцию,у нас не получается, что верно, то верно. На этом специализируется ваша страна,мисс Шееле. А наше дело, не устаю повторяться, – качество. Не жалеть времени,не жалеть труда и создавать такие изделия, которым во всем мире не сыскатьравных. Так когда назначим первую примерку? Ровно через неделю? В одиннадцатьтридцать? Благодарю вас.

Чуть не ощупью пробравшись в архаичном сумраке между штукамисукна, Анна Шееле снова вышла на свет божий, остановила такси и возвратилась вотель «Савой».[27] Другое такси, стоявшее на противоположной стороне улицы, ужезанятое смуглым тщедушным пассажиром, двинулось следом, но к парадным дверям«Савоя» не свернуло, а объехало здание по Набережной и здесь подобралокоротконогую толстуху, вышедшую из служебного входа.

– Ну как, Луиза? Обыскала номер?

– Да. Ничего нет.

Анна Шееле пообедала в ресторане. Для нее был резервированстолик у окна. Метрдотель любовно справился о здоровье мистера Моргенталя.

Пообедав, Анна Шееле взяла у портье ключ и поднялась в свойномер «люкс». Постель была застлана, полотенца в ванной свежие, нигде нипылинки. Анна подошла к двум легким чемоданам, составлявшим весь ее багаж. Одинбыл заперт, другой нет. Она бросила взгляд на содержимое незапертого чемодана,потом достала ключик и отперла второй. Все аккуратно уложено, все на своихместах, ничего не сдвинуто, не потревожено. Поверх вещей – кожаный портфель. Внем – маленькая «лейка» и две кассеты с пленкой. Обе коробочки запечатанные, невскрытые. Анна провела ногтем по крышке футляра, открыла фотоаппарат. И слегкаусмехнулась. Почти невидимый светлый волос, который она там положила, исчез.Она ловко насыпала на блестящий кожаный бок портфеля белого порошка, сдула –кожа осталась блестящей и чистой. Ни одного отпечатка пальцев. А ведь онасегодня утром, после того как смазала брильянтином свои гладкие льняные волосы,бралась за портфель. На нем должны были остаться отпечатки пальцев, еесобственных.

Она усмехнулась еще раз.

«Хорошая работа, – пробормотала она про себя. – Но неслишком…»

Быстро уложив в сумку вещи для ночевки, она снова спустиласьвниз, подозвала такси и дала водителю адрес: Элмсли-Гарденс, 17.

Это оказался маленький, довольно невзрачный домик в районе Кенсингтона.Анна заплатила таксисту и взбежала по ступенькам к облупленной парадной двери.Нажала кнопку звонка. Прошла минута, другая. Наконец дверь отперла пожилаяженщина, у которой было настороженное выражение лица, тут же сменившеесяприветливой улыбкой.

– То-то мисс Элси будет рада вас видеть. Она в кабинете.Только тем и держится, что вас ждет.

Анна быстро прошла по полутемному коридору в глубь дома иоткрыла одну из дверей. Комната была тесная, уютная, с большими старымикожаными креслами. В одном из кресел сидела женщина. При появлении Анны онавскочила.

– Анна, родная.

– Элси.

Они нежно расцеловались.

– Все уже условлено, – сказала Элси. – Я ложусь сегодня.Будем надеяться, что…

– Спокойнее, Элси, – ответила ей Анна. – Все будет в полномпорядке.

Тщедушный смуглый господин в макинтоше[28] вошел в будкутелефона-автомата на станции метро «Кенсингтон – Хай-стрит» и набрал номер.

– Граммофонная фирма «Валгалла»?

– Да.

– Говорит Сэндерс.

– «Сэндерс, Начальник реки»?[29] А какой реки?