Она произнесла, усаживаясь:

– Не могу поверить, что это правда! Может быть, убитане Руби?..

– Именно от вас, мисс Тернер, мы и ждем ответа.Сожалею, но придется подвергнуть ваши чувства испытанию.

– А что… на нее так страшно смотреть?

– Несомненно, вы будете взволнованы.

– Значит, вы хотите… Я должна увидеть ее сейчас?

– Так будет разумнее, мисс Тернер. Мы не можемдвинуться вперед, пока не удостоверим личность убитой. Чем скорее, тем лучше.

– Хорошо.

Машина отвезла их в морг. И когда Джози вышла оттуда, еебила дрожь. Лицо побледнело и осунулось.

– Это она, Руби. Бедная крошка!.. Ах, как щемитсердце! – Она беспомощно оглянулась. – Мне бы капельку джина.

Джина не оказалось, но ей принесли маленькую рюмку водки.После нескольких глотков Джози приободрилась:

– Несчастная Руби! Какой ужас! Почему мужчины такжестоки?

– Вы считаете, ее убил мужчина?

Джози растерялась:

– Кто же еще? Разве нет?

– И кого-нибудь подозреваете?

Она затрясла головой:

– Нет! Вовсе нет. Руби ничего и не рассказала бы мне,если бы… если…

– Что же вы замолчали? Выкладывайте уж все начистоту.

– Я могу только объяснить, какое отношение имела к еежизни. Я служу в «Маджестике» три года. Кроме танцевальных номеров, в моиобязанности входит игра в бридж. Это приятно и хорошо оплачивается. Мы опекаемпостояльцев, едва они переступают порог отеля. Конечно, без навязчивости. Некоторыелюбят одиночество. Но большинство жаждет развлечений. Требуется составитькомпанию карточным игрокам, а для молодежи устроить танцы. Опыт и умениеприобретаешь довольно быстро.

Мэлчетт попросил ее продолжать. В уме его мелькнуло, чтоприятные манеры молодой женщины делают ее ценной сотрудницей в отеле. Никакойинтеллектуальности, но отнюдь не простовата.

– Кроме того, каждый вечер, – рассказывалаДжози, – у меня с партнером два обязательных танца. Его зовут РеймондСтарр… Он инструктор по теннису, а также ведет танцкласс. В начале лета япоскользнулась на камнях во время купания и вывихнула ногу.

Мэлчетт уже обратил внимание, что она прихрамывала.

– Танцевать я уже не могла и была очень расстроена:ведь дирекция хотела найти временную замену. А это риск вообще потерятьработу. – Ее голубые глаза приобрели жесткость. Приходилось бороться,чтобы зарабатывать свой хлеб. – Вот тут мне и пришла на ум Руби. Япредложила дирекции отеля разделить обязанности: ей передать танцы, а яоставляла за собой бридж. Таким образом, никто посторонний не втерся бы. Выпонимаете, что я имею в виду?

Мэлчетт кивнул.

– Получив согласие, я телеграфировала Руби. Перед нейтоже открывались прекрасные возможности продвинуться по общественной лестнице,попасть в лучшее общество. Все произошло месяц назад.

– Понятно, – проговорил полковник Мэлчетт. –И ей удалась замена?

– Да, – ответила Джози. – Получалось совсемнеплохо. Как танцовщица она слабее меня, но Реймонд – великолепный партнер инаставник. К тому же она такая хорошенькая! Воздушная блондиночка с кукольнымлицом. Слишком мазалась; я постоянно выговаривала ей за это. Но развевосемнадцатилетняя девчонка кого-нибудь послушает? Возраст, когда во всемпоступают наперекор… Мне же приходилось делать ей замечания, потому что привычкак грубому гриму выпадала из стиля «Маджестика». Здесь собирается изысканноеобщество.

– Ее любили в отеле?

– О да. Но ей не хватало тонкости. Она чувствовала себяувереннее со старыми джентльменами, а не с молодежью.

– Дружок у нее был?

Молодая женщина понимающе взглянула на Мэлчетта.

– Не в том смысле, как вы думаете. То есть насколькомне известно. Она не открывала своих секретов.

Мэлчетт не был уверен, что моральные устои самой Джози такуж тверды. Однако ограничился нейтральным вопросом:

– Когда в последний раз вы видели вашу кузину?

– Вчера вечером. Обычно они танцуют с Реймондом дватанца: один – в половине одиннадцатого, второй – в полночь ровно. После первогоя видела, как Руби попеременно вальсировала с двумя молодыми людьми –постояльцами отеля. Я сидела за бриджем, но между карточным салоном и заломстеклянная стена, мне было все хорошо видно. Едва пробило полночь, как пришелобеспокоенный Реймонд: Руби опаздывала к выступлению. Я была взбешена, уверяювас! Эти девчонки падки на всякие глупости, а потом их выставляют за дверь.Вместе с Реймондом мы поднялись в комнату Руби. Ее там не было. Видимо, онапереоделась: розовое платье с оборкой из газа, в котором она танцевала,свешивалось с кресла. Обыкновенно она не меняла наряда весь вечер, кроме среды,когда устраивался большой ночной бал. Я ума не могла приложить, куда онадевалась. Попросили оркестр повторить фокстрот, но Руби по-прежнему не было.Пришлось мне танцевать с Реймондом обязательный номер. Мы напрасно прождали еедо двух часов ночи. Я внутренне вся кипела.

Даже сейчас голос ее гневно зазвенел. Мэлчетт подумал, чтоона что-то недоговаривает.

– Значит, – сказал он, – когда утромобнаружилось, что Руби не вернулась и постель ее не разобрана, вы заявили вполицию об ее исчезновении?

Слэк сообщил ему по телефону, что все обстояло не так, ноему захотелось проверить Джозефину Тернер.

Она отозвалась без малейшего колебания:

– Нет, в полицию звонила не я.

– Почему же, мисс Тернер?

Глядя на Мэлчетта открытым взглядом, она сказала:

– Но и вы не сделали бы этого. Будь вы на моем месте.

– Вот как?

– Я обязана думать прежде всего о собственномположении… Разве директор будет доволен, если возникнет скандал и появитсяполиция? Впрочем, мне не приходило в голову, что с Руби случилось несчастье. Япредположила, что она загуляла с каким-то приятелем и скоро возвратится.Готовилась хорошенько отругать ее. Это все легкомыслие ее восемнадцати лет!

Мэлчетт сделал вид, что копается в своих записях.

– Действительно. В полицию заявил некто Джефферсон…обитатель отеля, вероятно?

Джозефина Тернер коротко подтвердила:

– Да.

– Интересно, кто надоумил его? – спросил главныйконстебль.

Джозефина нервно разглаживала кант на жакете. Подозрение,что она что-то утаивает, снова мелькнуло у полковника Мэлчетта.