Он, конечно, не мог себе представить, чтобы леди Стаббструдилась или пряла. Но и на полевую лилию она была мало похожа. Она была явнооранжерейным творением.

— У вас прекрасная гостиная, мадам, — сказал он, оценивающимвзглядом окидывая комнату.

— Наверное, — отсутствующе ответила леди Стаббс. Склонивголову набок, она опять стала поворачивать кисть то так, то эдак, любуясьвспыхивавшими в глубине камня зелеными искрами.

— Видите? — доверительно сказала она. — Камень мнеподмигивает.

Она вдруг расхохоталась, и Пуаро поразил этот до неприличиягромкий смех.

— Хэтти, — послышалось с другого конца гостиной: голос сэраДжорджа был мягок и добр, но в нем прозвучала и укоризна.

Леди Стаббс перестала смеяться.

— Не правда ли, Девоншир великолепен? — спешно спросилПуаро, соблюдая светский ритуал.

— Он прекрасен днем, — сказала леди Стаббс, — когда,конечно, нет дождя. — И мрачно добавила:

— Но здесь нет ночных клубов.

— Понимаю, вы любите бывать в ночных клубах?

— О да! — пылко сказала леди Стаббс.

— А почему вы их так любите?

— Там музыка, и можно потанцевать. И я надеваю туда своилучшие наряды, браслеты, кольца. И на других женщинах тоже красивые наряды идрагоценности, но не такие красивые, как у меня.

Она самодовольно улыбнулась, а Пуаро вдруг стало ее жаль.

— И все это вам очень нравится?

— Да. А еще я люблю казино. Почему в Англии нет казино?

— Меня тоже это удивляет, — со вздохом сказал Пуаро. —Думаю, казино просто не соответствует английской натуре.

Она взглянула на него непонимающе. Потом, слегка склонившиськ нему, сказала:

— Однажды в Монте-Карло я выиграла шестьдесят тысяч франков.Я поставила на номер двадцать семь, и он выиграл.

— Это, должно быть, очень волнующе, мадам.

— О да. Джордж дает мне деньги на игру, но обычно япроигрываю, — с грустью произнесла она.

— Это печально.

— О, это совершенно не важно. Джордж очень богат. Хорошоведь быть богатым, верно?

— Очень хорошо, — учтиво подтвердил Пуаро.

— Если бы я не была богатой, возможно, я выглядела бы какАманда.

Она принялась бесцеремонно разглядывать сидевшую за чайнымстолом мисс Бруис.

— Вам не кажется, что она очень уродлива? Мисс Бруис в этотмомент подняла голову и посмотрела в их сторону. Леди Стаббс говорила негромко,но не услышала ли ее Аманда Бруис…

Пуаро обернулся и встретился взглядом с капитаномУорбуртоном. В глазах капитана были насмешка и ирония.

Пуаро попытался переменить тему.

— Вы были, наверное, очень заняты подготовкой праздника? —спросил он.

Хэтти Стаббс покачала головой.

— Нет. По-моему, все это очень скучно — и вообще, зачем?Есть слуги и садовники. Почему бы им не заниматься этим?

— О, дорогая, — вдруг вмешалась миссис Фоллиат, она подошлаи села на стоявший рядом диван. — Такие взгляды вы усвоили в ваших островныхпоместьях. Но в наши дни жизнь в Англии, увы, совсем иная. — Она вздохнула. —Теперь почти все приходится делать самим.

Леди Стаббс пожала плечами.

— Я считаю, это глупо. Какой же тогда смысл быть богатым,если все надо делать самим?

— Некоторым это нравится, — улыбнулась ей миссис Фоллиат. —Мне, например. Ну не все, конечно, но кое-что я очень люблю. Например, возитьсяс садом или готовиться к праздникам, вроде завтрашнего.

— Это будет что-то вроде вечеринки? — с надеждой спросила ледиСтаббс.

— Да, похоже, только будет много, много народу.

— Как в Аскете[21]? И огромные шляпы, и все такие шикарные?

— Ну, не совсем, как в Аскоте, — ответила миссис Фоллиат имягко добавила:

— Вам надо привыкать к деревенской жизни, Хэтти. В ней естьсвоя прелесть. Помогли бы нам утром — вместо того чтобы оставаться в постели иподняться только к чаю.

— У меня болела голова, — надув губки, отозвалась Хэтти, нотут же настроение у нее изменилось, и она нежно улыбнулась миссис Фоллиат. — Нозавтра я исправлюсь и буду делать все, что вы скажете.

— Очень мило с вашей стороны, дорогая.

— А у меня есть новое платье. Его принесли сегодня утром.Пойдемте со мной наверх, посмотрим.

Миссис Фоллиат колебалась, но леди Стаббс уже встала инастойчиво повторила:

— Ну, пожалуйста! Платье очаровательное! Идемте же!

— Ну, хорошо, хорошо. — Миссис Фоллиат слегка усмехнулась иподнялась.

Когда она, казавшаяся еще меньше рядом с рослой Хэтти,выходила из комнаты, Пуаро увидел ее лицо и был поражен: вместо недавней улыбкина нем было выражение крайней усталости. Она словно бы дала себе волю и снялана миг светскую маску. А возможно, за этим скрывалось что-то большее. Возможно,она страдала какой-то болезнью, о которой, как свойственно многим женщинам,никогда не говорила. «Она не из тех, кто ищет жалости или сочувствия», —подумал Пуаро.

В кресло, где только что сидела Хэтти Стаббс, опустилсякапитан Уорбуртон. Он тоже взглянул на дверь, через которую вышли обе женщины,и с пренебрежительной усмешкой (естественно, не в адрес старшей), произнес:

— Пре-е-краснейшее создание, не так ли? — Краем глаза онпроследил, как сэр Джордж с миссис Мастертон и миссис Оливер выходят черезстеклянную дверь в сад. — Окрутила старика Стаббса по всем правилам. Чем толькоон ее не ублажает! Драгоценности, норковые манто и все прочее. Не пойму,замечает ли он, что у нее пустовато в голове? Возможно, для него это не имеетзначения. В конце концов эти новоявленные богачи не нуждаются винтеллектуальном общении.

— Кто она по национальности? — поинтересовался Пуаро.

— По ее виду я всегда считал, что она из Южной Америки, нона самом деле она вроде бы родом из Вест-Индии. С одного из тех островов, гдесахар, ром и все в таком роде. Она из родовитых переселенцев — креолка, я имеюв виду не то, что она полукровка. Я полагаю, они там все между собойпереженились, на этих островах, отсюда-то и умственная неполноценность.