– Но, любимый, я ведь не собираюсь воевать с ним. Япросто хочу указать ему, что он забывает о самых обыкновенных правилахприличия. Прежде чем посылать куда-то моего мужа, он должен был спросить меня.Я слегка устала от имперских замашек его архипрелатства, а потому собираюсьпоучить его хорошим манерам.

. – Можно мне быть при этом? Разговор должен выйтипрелюбопытнейший.

– Спархок, – Элана одарила его уничтожающимвзглядом, – если ты хочешь избегнуть официального выговора, ты долженнемедленно предпринять кое-какие весомые шаги для смягчения моегонеудовольствия.

– Я как раз собирался приступить к этому, – ответилон, заключая ее в объятья.

– Отчего тебя так долго не было? – вздохнулакоролева.

Немного позже неудовольствие ее величества королевы Элениизаметно смягчилось.

– Что же ты узнал в Ламорканде, Спархок? –спросила она, лениво вытягиваясь на ложе. Интерес к политике никогда полностьюне покидал мыслей Эланы.

– Западный Ламорканд кипит. Там есть один граф по имениГеррих. Мы встречались с ним, когда искали Беллиом. Он был в сговоре с Мартэломв одном хитроумном замысле, имевшем своей целью держать воинствующие орденаподальше от Чиреллоса на время выборов.

– Это весьма много говорит о характере господина графа.

– Возможно и так, но Мартэл всегда был искусен вманипулировании людьми. Он завязал небольшую войну между Геррихом и братомпатриарха Ортзела. Как бы то ни было, та кампания слегка расширила горизонтынашего графа. Он подумывает о ламоркандском троне.

– Бедненький Фредди, – вздохнула Элана. ФридальЛаморкандский приходился ей дальним родственником. – Но какое дело доэтого церкви? У Фредди большая армия, он как-нибудь управится с однимчестолюбивым графом.

– Все не так просто, любовь моя. Геррих заключил союзыс другими дворянами западного Ламорканда. Он собрал армию никак не меньшекоролевской и ведет переговоры с пелосийскими баронами из окрестностей озераВэнн.

– Эти бандиты, – с откровенным пренебрежениемпроговорила королева. – Их может купить кто угодно.

– Ты хорошо осведомлена в тамошней политике, Элана.

– Приходится, Спархок. Пелосия на северо-востокеграничит с Эленией. Нынешние беспорядки могут как-то повредить нам?

– Пока что – никак. Геррих обратил свои взоры на восток– то есть к столице.

– Может быть, мне стоит предложить Фредди союз, –пробормотала королева. – Если в тех местах разразится война, я смогу подшумок оттяпать кусочек юго-западной Пелосии.

– У нас появились территориальные амбиции, вашевеличество?

– Не сегодня, Спархок, – усмехнулась она. –Нынешней ночью у меня на уме кое-что другое. – И снова потянулась к нему.

Миновало время, был близок рассвет. Размеренное дыханиеЭланы говорило Спархоку, что она заснула. Он выскользнул из постели и подошел кокну. Годы военной службы приучили его почти бессознательно проверять погодуперед наступлением дня.

Дождь прекратился, зато ветер усилился. Была ранняя весна, иеще несколько недель не стоило даже надеяться на приличную погоду. Спархок радбыл, что вовремя добрался домой – наступающий день выглядел очень ужнеприглядно. Он посмотрел на факелы, горевшие во внутреннем дворе, – ихпламя металось и билось, вспыхивая на ветру.

Как случалось всегда в непогоду, мысли Спархока вернулись кгодам, которые он прожил в выжженном солнцем Джирохе, где женщины с закрытымилицами, с головы до пят закутанные в черное, шли к источнику в сером сиянии рассветаи где женщина по имени Лильяс заполняла его ночи тем, что она именовалалюбовью. Спархок, однако, не вспоминал ту ночь в Кипприа, когда наемные убийцыМартэла едва не выпустили из него всю кровь вместе с жизнью. Этот счет онуладил с Мартэлом в Земохе, в храме Азеша, так что не стоило вспоминать нистарый скотный двор в окрестностях Кипприа, ни звон монастырских колоколов,взывавший к нему из тьмы.

Минутное ощущение, что за ним следят, ощущение, испытанноеим на узкой улочке по дороге ко дворцу, все еще беспокоило Спархока.Происходило что-то непонятное, и он от души жалел, что не может поговорить обэтом с Сефренией.

– Но, ваше величество, – протестовал графЛэнда, – нельзя в таком тоне обращаться к архипрелату! – Лэнда сдосадой воззрился на лист бумаги, который только что передала емукоролева. – Вы разве только не назвали его вором и негодяем!

– Как, неужели я это упустила? – отозваласьона. – Какая невнимательность!

Как обычно по утрам, они собрались в отделанной синим ЗалеСовета.

– Неужели ты не можешь повлиять на нее, Спархок? –взмолился Лэнда.

– О, Лэнда, – рассмеялась Элана, улыбаясь ветхомустаричку, – это же всего лишь черновик. Я была слегка раздражена, когдаписала его.

– Слегка?!

– Я знаю, мой лорд, что мы не можем отправить этописьмо как есть. Я просто хотела дать тебе понять, каковы мои истинные чувства,прежде чем мы перефразируем их и уложим в рамки дипломатического языка. Вседело в том, что Долмант заходит слишком далеко. Он всего лишь архипрелат, а неимператор. Церковь и так уже забрала чересчур много власти над светскимиделами, и если Долманта не окоротить, скоро все монархи Эозии станут еговассалами. Прошу прощения, господа. Я истинная дочь церкви, но мне вовсе неулыбается падать на колени перед Долмантом и принимать из его рук корону вкакой-нибудь выдуманной церемонии, вся цель которой – как следует меня унизить.

Спархок был слегка удивлен политической зрелостью своей юнойжены. Структура власти в Эозии всегда зависела от довольно хрупкого равновесиямежду властью церкви и властью королей. Стоило нарушить это равновесие, и делашли наперекосяк.

– Ее величество права, Лэнда, – сказал онзадумчиво. – Эозийские монархи за последние пару поколений не былиособенно сильными. Алдреас был… – Он замялся, подыскивая слово.

– Болваном, – хладнокровно высказалась его жена особственном отце.

– Я бы не стал выражаться так резко, – пробормоталон. – Воргун сумасброден, Сорос – религиозный фанатик, Облер стар, аФридаль правит только с соизволения своих баронов. Дрегос позволяет своимродственникам решать все за него, Бризант Камморийский неумеренно сластолюбив,и я даже не знаю имени нынешнего короля Рендора.

– Оджарин, – вставил Келтэн. – Да толькокакое это имеет значение?