– Ваши матери? Отменно. Эслада все пытается откормитьЭлис, но без особого успеха. Как ты узнал, что я в городе?

– Один из головорезов Платима видел тебя у ворот исообщил мне.

– Я должен был догадаться. Надеюсь, ты не разбудил моюжену?

– Ее трудно разбудить, когда Миртаи сторожит двери. Даймне плащ, мой лорд. Я повешу его просушиться в кухне.

Спархок что-то проворчал и стянул с плеч насквозь промокшийплащ.

– Кольчугу тоже, Спархок, – прибавил Халэд, –пока она совсем не заржавела.

Спархок кивнул, расстегнул пояс и принялся выпутываться изкольчуги.

– Как подвигается твое обучение? Халэд невежливохмыкнул.

– Я еще не узнал ничего, чего не знал бы раньше. Мойотец был куда лучшим учителем, чем наставники из орденского замка. Эта твояидея, Спархок, никуда не годится. Все другие послушники – аристократы, и когдамы с братьями обходим их на тренировочном поле, им это очень не нравится. Мы всевремя наживаем себе новых врагов – только успевай поворачиваться. – Онснял седло со спины Фарэна, повесил на крюк у ближайшего стойла и принялсяобтирать жеребца пучком соломы.

– Разбуди какого-нибудь конюха, – сказал емуСпархок, – пускай он этим займется. В кухне кто-нибудь есть?

– Хлебопеки, я думаю, уже проснулись.

– Ну так пусть кто-нибудь состряпает мне поесть. Обедаля довольно давно

– Хорошо. Что задержало тебя в Чиреллосе?

– Я предпринял небольшое путешествие в Ламорканд. Ихвечные распри выходят из-под контроля, и архипрелат хотел, чтобы я кое-чторазнюхал на этот счет.

– Тебе следовало известить жену. Она уже собираласьотправить Миртаи на поиски. – Халэд ухмыльнулся. – Подозреваю,Спархок, что тебя опять ждет семейный скандал. – В этом нет ничего нового.Келтэн здесь, во дворце?

Халэд кивнул.

– Кормят здесь получше, и он не обязан молиться триждыв день. Кроме того, он положил глаз на одну служанку.

– Это меня тоже не слишком удивляет. Стрейджен тожездесь?

– Нет. Что-то там стряслось, и ему пришлось вернуться вЭмсат.

– Тогда разбуди Келтэна. Пускай присоединится к нам вкухне – я хочу потолковать с ним. Только я немного задержусь. Хочу преждезаглянуть в мыльню.

– Вода наверняка холодная. Топки на ночь гасят.

– Мы воины Бога, Халэд, и нам надлежит быть стойкими.

– Я постараюсь это запомнить, мой лорд.

Вода в мыльне и впрямь оказалась ледяная, так что Спархоктам не замешкался. Завернувшись в мягкий белый плащ, он прошел по темнымдворцовым коридорам в ярко освещенную кухню, где его дожидались Халэд изаспанный Келтэн.

– Приветствую благородного принца-консорта, – сухопроговорил Келтэн. Сэру Келтэну явно не нравилось, когда его будили по ночам.

– Приветствую благородного друга детства благородногопринца-консорта, – отозвался Спархок.

– На редкость громоздкий титул, – кисло заметилКелтэн. – И что же это за важное дело, если оно не могло подождать доутра?

Спархок присел у кухонного стола, и хлебопек в белойхолщовой рубахе поставил перед ним блюдо жареного мяса и дымящийся ломотьсвежего, прямо из печи, хлеба.

– Спасибо, приятель, – поблагодарил его Спархок.

– Где ты был, Спархок? – осведомился Келтэн,садясь напротив друга. В одной руке у него была бутыль с вином, в другой –оловянный кубок.

– Сарати посылал меня в Ламорканд, – ответилСпархок, набивая рот свежим хлебом.

– Знаешь, твоя жена допекла здесь всех и каждого.

– Приятно знать, что она обо мне так беспокоится.

– Для других в этом приятного мало. Что понадобилосьДолманту в Ламорканде?

– Сведения. Он не доверял некоторым докладам, которыеполучал оттуда.

– Чему ж там не доверять? Ламорки, как всегда, увлеченысвоей национальной забавой – гражданской войной.

– Похоже, что на сей раз это больше, чем просто забава.Помнишь графа Герриха?

– Того, что осадил нас в замке барона Олстрома? Лично сним я не встречался, но его имя мне знакомо.

– Похоже, он верховодит во всех дрязгах западногоЛаморканда, и почти все там убеждены, что он положил глаз на королевский трон.

– Правда? – Келтэн бесцеремонно отломил себе кусокот хлеба, принесенного для Спархока. – Любой барон в Ламорканде неспускает глаз с королевского трона. Что же так обеспокоило Долманта на сей раз?

– Геррих заключает союзы за пределами Ламорканда.Кое-кто из приграничных баронов Пелосии более или менее независим от короляСороса.

– В Пелосии все, кому не лень, независимы от короляСороса. Король из него так себе – он тратит слишком много времени на молитвы.

– Странная позиция для воина Господня, –пробормотал Халэд.

– Ты бы запомнил это на будущее, Халэд, –посоветовал ему Келтэн. – Слишком частые моления размягчают мозги.

– Так или иначе, – продолжал Спархок, – еслиГерриху удастся втянуть пелосийских баронов в свару за трон Фридаля, Фридалюпридется объявить войну Пелосии. У Церкви уже есть на руках война в Рендоре, имысль о втором фронте Долманта не слишком вдохновляет. – Спархокпомолчал. – Впрочем, – добавил он, – я набрел еще кое на что. Яслучайно подслушал разговор, который не предназначался для моих ушей. Вразговоре всплыло имя Дрегната. Ты о нем что-нибудь знаешь?

Келтэн пожал плечами.

– Три-четыре тысячи лет назад он был национальнымгероем ламорков. Они говорят, будто он был двенадцати футов ростом, каждое утросъедал на завтрак целого быка и каждый вечер выпивал большую бочку меда. Легендагласит, что он криком дробил горы и мог одной рукой остановить солнце. Впрочем,все эти россказни могут быть слегка преувеличены.

– Весьма забавно. Те, кого я подслушал, говорили другдругу, что он вернулся.

– Тогда это ловкий трюк. Кажется, его убил близкийдруг. Ударил кинжалом в спину, а потом проткнул копьем сердце. Ты же знаешьэтих ламорков.

– Странное имя, – заметил Халэд. – Что оноозначает?