– Дрегнат был королем ламорков несколько тысячелетийназад. Вскоре после того, как вы, эленийцы, научились добывать огонь и вылезлииз пещер.

– Не вредничай.

– Хорошо, отец. Так вот, Дрегнат сколотил из ламорковотносительно единое войско и отправился завоевывать мир. Ламорки были от негопросто в восторге. Однако он поклонялся старым Ламоркским богам, и вашейэленийской церкви пришлась не по вкусу мысль, что на троне всего мира будетвосседать язычник, так что Дрегната прикончили.

– Церковь не могла так поступить! – резко возразилСпархок.

– Ты хотел выслушать мой рассказ или веститеологические споры? После смерти Дрегната жрецы ламорков выпотрошили парочкукур и копались в их внутренностях, чтобы прочесть грядущее. Это отвратительныйспособ, Спархок. Столько грязи! – она содрогнулась.

– Не вини меня. Не я это выдумал.

– «Авгуры», как они себя называли, объявили, что в одинпрекрасный день Дрегнат вернется, чтобы продолжить начатое, и поведет ламорковк мировому господству.

– Ты хочешь сказать, что они в это верят?

– Раньше верили.

– Ходят еще слухи об отпадении от веры и возвращении кстарым языческим богам.

– Этого следовало ожидать. Когда ламорк вспоминаетДрегната, он волей-неволей вытаскивает на свет старых богов. Это так глупо.Неужели им недостаточно настоящих богов?

– Значит, старые боги ламорков – ненастоящие?

– Конечно, нет. Где твоя голова, Спархок?

– Тролли-Боги – настоящие. В чем же тут разница?

– Разница большая, как мир, отец. Это ясно и ребенку.

– Почему бы мне просто не поверить тебе на слово? Ипочему бы тебе не отправиться в постель?

– Потому что ты еще не поцеловал меня.

– Ох, извини. Я задумался о другом.

– Нельзя забывать о самом важном, Спархок. Ты же нехочешь, чтобы я захирела?

– Нет, конечно.

– Тогда поцелуй меня.

Спархок так и сделал. Как всегда, от нее пахло травой идеревьями.

– Вымой ноги, – сказал он.

– Ну вот еще! – отозвалась она.

– Хочешь целую неделю объяснять маме, откуда у тебя наногах эти пятна?

– И это все, что я получу? – возмутиласьпринцесса. – Один жалкий поцелуйчик и умывальные наставления?

Спархок рассмеялся, подхватил ее на руки и поцеловал снова –уже не один раз. Затем опустил на пол.

– А теперь беги.

Принцесса слегка надула губы, вздохнула и направилась кдверям своей спальни, небрежно волоча Ролло за заднюю лапу.

– Дай маме хотя бы глаза сомкнуть до утра, –бросила она через плечо, – и, пожалуйста, постарайтесь не шуметь. И почемуэто от вас двоих всегда столько шума? – Даная лукаво глянула нанего. – Почему ты краснеешь, отец? – осведомилась она с невиннымвидом. Затем рассмеялась и ушла в спальню, закрыв за собой дверь.

Спархок никогда не был уверен, понимает ли его дочь истинныйсмысл подобных реплик, хотя чувствовал, что по крайней мере одна часть еезагадочной личности отлично все понимает. Он запер дверь спальни Данаи на засови вошел в опочивальню, которую делил со своей женой. Прикрыв за собой дверь,Спархок заложил засов.

Огонь в камине догорел до углей, но света было достаточно,чтобы разглядеть молодую женщину, которая была смыслом всей жизни Спархока. Еегустые светлые волосы разметались по подушке, и во сне она выглядела весьмаюной и привлекательной. Спархок остановился у изножья кровати, не сводя глаз сЭланы. В ее лице все еще можно было разглядеть черты той маленькой девочки,которую он воспитывал. Он вздохнул. Подобные мысли неизменно вызывали у негогрусть, потому что напоминали, что он чересчур стар для Эланы. Ей бы нужен былмолодой муж – не такой потрепанный и некрасивый. Спархок тщетно гадал, где жеон совершил ошибку, настолько привязавшую к нему Элану, что она и думать незахотела об ином возможном выборе. Наверняка это было что-то мелкое и незначительное.Кто может знать, как подействует на другого мельчайший жест или слово?..

– Я знаю, что ты здесь, Спархок, – сказала Элана,даже не открыв глаза. В голосе ее чувствовалось легкое раздражение.

– Я просто увлекся неким весьма привлекательным зрелищем. –Легкомысленный тон мог избавить его от предстоящих неприятностей, хотя он малона это надеялся. Серые глаза Эланы открылись.

– Поди сюда, – велела она, протягивая к нему руки.

– Всегда покорнейший слуга вашего величества, –ухмыльнулся Спархок, подойдя к краю кровати.

– В самом деле? – отозвалась она и, обвив рукамиего шею, поцеловала его. Спархок ответил на поцелуй, и некоторое время ничтодругое их не занимало.

– Как ты думаешь, любовь моя, можем мы отложить всеупреки до утра? – спросил он. – Я немного устал. Почему бы нам непродолжить поцелуи и все прочее, а уж позже ты поругаешь меня всласть?

– И растеряю всю свою злость? Глупости, Спархок. Яприберегла для тебя самые разнообразные ругательства.

– Могу вообразить. Долмант послал меня в Ламорканд,чтобы кое-что там выяснить. Это заняло у меня больше времени, чем ярассчитывал.

– Это нечестно, Спархок! – возмутилась она.

– Что-то не понимаю.

– Ты не должен был говорить это сразу. Нужно былоподождать, пока я потребую объяснений, а не давать их сразу и непрошеными. Тымне все испортил.

– Сможешь ли ты простить меня? – осведомился онпритворно-сокрушенным тоном, целуя ее в шею. Он давно уже обнаружил, что егоюная жена обожает подобные игры. Элана рассмеялась.

– Я подумаю, – сказала она, вновь целуя его.Женщины из его семьи решительно, отличались крайней несдержанностью вчувствах. – Ну, хорошо. Все равно ты уже все испортил, так что расскажимне, чем это ты занимался и почему не послал мне весточку, что задержишься.

– Политика, любовь моя. Ты же знаешь Долманта.Ламорканд на грани мятежа. Сарати нужно было профессиональное заключение, но онне хотел, чтобы разошлись слухи о моей поездке, и запретил мне упоминать обэтом в письмах.

– Думаю, пора мне потолковать по душам с нашимпочтенным архипрелатом, – зловеще проговорила Элана. – Он, кажется,забыл, кто я такая.

– Я бы не советовал этого делать, Элана.