Уильям улыбался Таду, глядя из-за своей бутылочки.

Уэнди также улыбалась отцу, глядя из-за своей бутылочки, ноее отличала одна принадлежность, которой не успел обзавестись ее братец –единственный передний зуб, который прорезался без всякой боли, появившись ворту столь же бесшумно, как перископ подводной лодки на поверхности океана.

Уэнди сняла руку с бутылочки. Открыла ладонь, показываякакая она чистая и розовая. Сжала снова. Разжала. Это ее любимое занятие.

Не глядя на нее, Уильям снял одну из своих рук со своейбутылочки и проделал все то же самое. Это его любимое занятие.

Тад молча поднял руку со стола и сделал все в точности, какдети.

Двойняшки радостно заулыбались.

Он глянул на журнал снова.

– "Ах, «Пипл», – подумал он, – где бы мы были и чем бымы были без вас? Это американское звездное время, кроме шуток".

Писатель, конечно, вылил на читателей всю свою горечь,которая особенно в нем накопилась за долгое четырехлетие после провала попыткиполучить Национальную книжную премию за «Неожиданных танцоров», – но этогоследовало ожидать, и он не очень беспокоился своим интеллектуальным стриптизом.С одной стороны, не все было так уж и грязно, а, с другой, ему всегда былолегче жить с правдой, чем с ложью. По крайней мере, на длинной дистанции.

Конечно, возникает вопрос, имеют ли что-нибудь общее журнал«Пипл» и «длинная дистанция».

Ну хорошо. Сейчас уже слишком поздно.

Имя парня, написавшего про него текст, было Майк – он этохорошо помнил, но как фамилия этого Майка? Если только вы не граф, рассуждающийо наследстве, или кинозвезда, сплетничающая о других кинозвездах, ваша фамилиявсегда будет помещена в самом низу статьи для «Пипл». Тад перелистал четырестраницы (две из которых были заняты полностью рекламой) чтобы найти, наконец,фамилию корреспондента. Майк Дональдсон. Когда Тад спросил его, неужтокто-нибудь в мире всерьез интересуется и озабочен тем фактом, что Бомонтнаписал несколько книг под другим именем, Дональдсон ответил так, что сильнорассмешил Тада: «Отчеты свидетельствуют, что большинство читателей „Пипл“ имеютчрезвычайно узкие носы. Потому в них очень трудно ковырять, и они вынужденылезть в чужие дела и души. Они прямо-таки жаждут узнать все, что можно, о вашемприятеле Джордже».

– Он не мой приятель, – отвечал Тад, все еще смеясь.

Лиз подошла к столу.

– Тебе нужна моя помощь? – спросил Тад.

– Все в порядке, – ответила она. – Я собираюсь приготовитьнемного смеси для детей. Ты еще не устал от самолюбования?

– Не совсем, – бесстыдно заявил Тад и вернулся к статье.

«Труднее всего было с именем, – продолжает Бомонт, слегкатрогая карандаш. – Оно очень важно. Я знал, что оно должно работать. Я знал,что оно может разбить тот самый писательский блок, с которым я сражался... еслия буду иметь двойника. Настоящего двойника, то есть абсолютно независимого отменя самого».

Как он выбрал Джорджа Старка?

"Ну, был такой автор криминальных романов по имениДональд Уэстлейк, – объясняет Бомонт. – И под своим настоящим именем он написалмного забавных юморесок об американской жизни и правах.

Но начиная с ранних шестидесятых и до середины семидесятыхгодов, он написал серию романов под псевдонимом Ричард Старк, и эти книги оченьотличаются от вышедших под настоящим именем автора. Серия посвященапрофессиональному грабителю по имени Паркер. У него нет прошлого, нет ибудущего, и нет других интересов, кроме краж и грабежей.

По каким-то причинам, которые знает только сам Уэстлейк, онпрекратил в конце концов писать романы о Паркере. Но я никогда не забудусказанное Уэстлейком уже после раскрытия тайны своего псевдонима. Он заявил,что он сам писал свои книги в солнечные дни, а Старк творил только в дождливоененастье. Мне это очень понравилось, поскольку именно тогда для меня былисплошные дождливые дни, между 1973 и 1975 годами.

В лучших книгах той серии Паркер куда больше напоминаетробота-убийцу, чем человека. Тема ограбления грабителей является практическинеизменной в этих книгах. И Паркер проходит сквозь негодяев – других негодяев,хочу я сказать – в точности как робот, запрограммированный лишь на одну цель.«Я хочу мои деньги», – говорит он, и это все, что он говорит. «Я хочу моиденьги, я хочу мои деньги». Вам это не напоминает любого из нас?"

Интервьюер кивает. Бомонт описывает Алексиса Мэшина,главного героя первого и последнего романа Джорджа Старка.

«Если бы „Путь Мэшина“ заканчивался на той же ноте, что иего начало, я бы навсегда упрятал роман в письменный стол, – говорит Бомонт. –Издавать его было бы чистым плагиатом. Но примерно через четверть этого путироман обрел свою собственную жизнь, и все встало на свои места».

Интервьюер спрашивает, правда ли, что Бомонт после долгойработы над книгой узрел ожившего Джорджа Старка и даже беседовал с ним.

«Да, – отвечает Бомонт. – Но хватит об этом».

Тад перестает читать и почти готов разразиться новымприступом хохота помимо своей воли. Близнецы, видя улыбку отца, также приходятв состояние еще большего восторга. Тад, наконец, произносит:

– Боже, как же это мелодраматично! Ты заставил этопрозвучать, как финальную сцену из «Франкенштейна», когда молния бьет в самуювысокую башню замка и испепеляет чудовище!

– Я, видимо, не смогу сегодня покормить ребят, если ты неостановишься, – заметила Лиз таким тоном, что Тад понял всю несвоевременностьсвоей попытки поцеловать ее.

– Остановиться?

– Ты улыбаешься, они улыбаются. Я не могу кормить все времяулыбающегося ребенка, Тад.

– Извини, – сказал он виновато и взглянул на двойняшек. Наих лицах сияли как две капли воды похожие улыбки.

Он опустил глаза и продолжил чтение.

«Я начал „Путь Мэшина“ одной из ночей 1975 года, когдавыдумал это имя. Но была еще одна вещь. Я заложил лист бумаги в машинку,собираясь печатать текст... но затем мне пришлось вынуть эту бумагу. Я-топечатал все свои произведения на машинке, но Джордж Старк, видимо, этогоникогда не делал».

По лицу Бомонта снова скользнула улыбка.

«Может быть, это потому, что ему не пришлось пройти курсымашинописи в тех каменных отелях, где он проводил большую часть своей жизни».

Бомонт имеет в виду краткую биографию Джорджа Старка,напечатанную на суперобложке боевика, где говорится, что автору книги тридцатьдевять лет, и что Старк побывал в трех тюрьмах, отбывая сроки за поджог,хранение оружия и покушение на убийство. Суперобложка, однако, далеко неединственный источник информации об авторе скандального бестселлера. Бомонттакже подразумевает автобиографический очерк для «Дарвин пресс», в котором онподробно и столь натурально описывает детали жизненного пути своеголитературного двойника, что можно позавидовать воображению выдающегосяроманиста. В этом жизнеописании указаны все вехи и этапы пути к славе ДжорджаСтарка, от его рождения в Манчестере, штат Нью-Гемпшир до последнегоместожительства в Оксфорде, штат Миссисипи. Не указано лишь то, что Старкпогребен шесть недель тому назад на кладбище Хоумленд в Кастл Роке, штат Мэн.