Почти ни о чем не думая, он наклонился и обхватил тело своейжены, желая вытащить его до того, как на нее обрушится тяжелый деревянныйшпиндель. Этот импульс был столь силен, что заглушил все прочие, включая иосознание того, что в сущности данный поступок не имеет смысла, она мертва.Старк мог обрушить на нее небоскреб «Эмпайр Стейт Билдинг», и даже это ей уженикак не могло бы повредить. Ей уже ничто более не могло повредить, в любомслучае.

Когда он просунул свои руки под нее и соединил ладони на еелопатках, тело Лиз подалось вперед, а голова запрокинулась. Кожа на лицепотрескалась, как поверхность китайской вазы эпохи Мин. Ее глаза внезапнораскрылись. Ядовитая зеленая жижа, еще тепловатая, хлынула на его лицо. Ее ростоткрылся, и зубы блеснули. Он ощутил их прикус на своих щеках. Ее языквывалился изо рта и свесился на воротник ее сорочки, как кровавая змея.

Тад начал истерически хохотать – слава богу, во сне, а ненаяву, поскольку тогда бы он напугал Лиз на всю жизнь.

– Я не сделаю тебе куриного обрезания, – мягко сказал ДжорджСтарк. Его голос теперь не был улыбчивым. Он был холоден как ноябрьское озеро вКастл Роке. – Запомни это. Ты не хочешь иметь дело со мной, поскольку когда тысо мной...

Тад проснулся, судорожно вздрагивая. Его лицо было влажно, подушка,в которую он конвульсивно спрятал лицо, была тоже влажной. Этой влагой моглибыть либо испарина, либо слезы.

«...Когда ты со мной, ты трахаешь наилучшего», – вспомнил они договорил в подушку, затем лег на нее, прижав колени к груди и подрагиваявсем телом.

– Тад? – пробормотала Лиз в своем, очень далеком от негосне. – Близнецы о'кей?

– О'кей, – успокоил он. – Я... ничего. Спи дальше.

– Да, что-то... – Она сказала еще что-то, но Тад уже неулавливал смысл ее слов. Он был занят воспоминанием о фразе Старка насчетЭндсвилла... места, где заканчиваются все железнодорожные пути.

Тад лежал на простыне. Он потер лицо и ожидал исчезновениявсех кошмарных ощущений. И они отступали, но удивительно медленно. По крайнеймере, ему удалось не разбудить Лиз.

Он безумно уставился в темноту, не пытаясь уловить смыслсна, только желая избавиться от него. Через некоторое время в соседней комнатепроснулась Уэнди и начала плакать, требуя перемены белья. Уильям, конечно,проснулся через несколько секунд и решил, что и ему необходима та же процедура(хотя, когда Тад снял с него пеленки, они были абсолютно сухими).

Лиз тотчас пробудилась и еще сонная двинулась в детскую. Тадсопровождал ее, почти радостный от осознания необходимости возни с детьмипосреди ночи. Посреди этой ночи, во всяком случае. Он перепеленал Уильяма, покаЛиз проделывала то же самое с Уэнди. Никто из них не говорил много, и когда онивозвращались в спальню, Тад был рад почувствовать, что теперь он действительнохочет спать. До этого он боялся, что образ разрушающегося у него на глазах телаЛиз никогда более не даст ему возможности спокойно спать по ночам.

Все уйдет утром, так всегда бывает с кошмарнымисновидениями.

Это было его последней мыслью перед погружением в сон. Нокогда он встал на следующее утро, он помнил сон во всех подробностях (хотяодинокое и печальное эхо от его шагов в мрачном коридоре было тем единственнымвпечатлением, которое полностью сохранило в душе Тада эмоциональный заряд). Этовоспоминание о кошмаре не могло быть стертым последующими днями.

Оно было не менее ясным и четким, чем самые реальныесобытия, отложившиеся в памяти Тада. Ключ, который оказался ключом от машинки,бесформенная пальма, сухой и почти безучастный голос Джорджа Старка, вещавшийиз-за плеча, что он не будет трогать Тада, а также по поводу траханья снаилучшими.

Главу команды садовников Кастл Рока из трех человек звалиСтивен Холт, хотя, конечно, каждый в городке называл его просто копателем.Таково обычное прозвище тысяч садовников в тысячах небольших городков ипоселков Новой Англии. Как и у большинства коллег, у Холта было немало работы,учитывая размер его бригады. Город владел двумя лужайками длямалышей-дошкольников, одна находилась около железнодорожной эстакады междуКастл Роком и Харлоу, другая – в Кастл Вью. Обе они требовали постоянногоухода, поскольку весной нужно было вскопать почву для засева, летом подрезатьпосадки, а осенью удалить все осыпавшиеся листья (не говоря уже о деревьях,которые нужно было удобрять и подрезать, а также о столиках и скамейках). Крометого, в городе было два парка в Кастл Стрим и Кастл Фоллс, в которых всегдабыло полно народу, особенно ребятишек, а потому всегда была работа длясадовников.

Одного этого перечня вполне достаточно, чтобы убедить нас втом, что старина Стив Холт не мог скучать в своей повседневной суете до самогосмертного часа. Но Кастл Рок имел еще и три кладбища, за которые также отвечалабригада садовников. Уход за зелеными насаждениями был здесь самой легкой ипростой обязанностью. Были еще и операции по уборке и обкладыванию могилдерном. Существовал патруль дозора. После праздников всегда оставалосьмножество увядших цветов и сломанных флажков – День Поминовения здесь был внеконкуренции по горам мусора, но Праздник независимости (4 июля), День Матери иДень Отца также доставляли немало хлопот. А существовали еще и бесстыдныенадписи на памятниках и могильных плитах, которые оставляли ничего не уважающиедети и которые нужно было немедленно счистить.

Город всем этим не занимался, конечно. Это было делом техпарней, которых называли копателями, к примеру, Стивена Холта. Правда, этимхристианским именем его называла только мама, а для всех сограждан он былКопатель Холт с тех пор, как принялся за свою работу в 19б4 году, и таковымостанется до самой смерти, даже если и займется другой работой, что, конечно,маловероятно в его возрасте – 61 год.

В семь утра, в среду, которая пришлась на первое июня,прекрасным летним деньком Копатель подогнал свой автомобиль к кладбищу Хоумленди вышел из машины открыть ворота. На них висел замок, но им пользовались дваждыв год – на выпускной вечер в школе и в День всех святых (1 ноября). Открывворота, он медленно поехал по центральной аллее.

Это утро было отдано разведыванию. У него с собой была схемакладбища, на которую он наносил пометки об участках, где нужно вести работымежду нынешним днем и Днем Отца. Закончив с осмотром Хоумленда, он долженнаправиться на другое кладбище – Грейс через весь город, а уже оттуда накладбище Стэкпоул, которое находится на пересечении дороги Стэкпоул с городскойдорогой N_3. С этого утра он и его ребята начнут действовать там, где этопотребуется. Будет не слишком тяжело; самая трудная работа проделана в концеапреля, когда пришлось вести весеннюю уборку.

Те две недели он, Дейв Филипс и Дек Брэдфорд, которыйвозглавлял городской отдел общественных работ, трудились по 10 часов в день,как и каждую весну, прочищая засоренные дренажные трубы, восстанавливая смытоевесенними ручьями дерновое покрытие, выпрямляя наклонившиеся от паводкапамятники и плиты. Весной всегда были тысячи дел, крупных и малых, и Копательприходил домой едва не закрыв глаза, еле успевая приготовить себе небольшойужин и перехватить стаканчик пива перед тем, как рухнуть в кровать. Весенняяуборка всегда кончалась в один день: в тот самый, когда он чувствовал, что болив пояснице способны свести его с ума.