мне боком, задумчиво глядя на шахматную доску. Сегодня рукава его рубашки были закатаны, а верхние пуговицы расстегнуты, как будто он уже давно находился здесь вдали от посторонних глаз. Поджав губы, он потирал подбородок. Я ждала, не желая прерывать ход его мыслей.

Сильный, приторный аромат схватил меня за горло, заставив вздрогнуть. Обернувшись, я увидела на комоде вазу с гиацинтами. В голове промелькнул образ тела Лары – яркий и отчетливый.

Когда я отвела взгляд от цветов, то увидела, как Кавендиш наклонился, передвинул белую фигуру, заменив ею черную ладью, которую бросил на стол. Он удовлетворенно улыбнулся.

– Кэтрин, – сказал он, наконец повернувшись, – а вот и звезда моей шпионской сети, виновница торжества, новый посредник Сумерек.

От его похвалы я чувствовала себя не так уверенно, как обычно. Он был мной доволен, но… Может быть, дело в том, что в его взгляде осталось что-то хищное после партии в шахматы. Я покорно сложила руки и склонила голову в знак признательности.

Качая головой, он приближался ко мне с широкой, почти ослепительной, улыбкой на лице.

– И мне даже не пришлось предлагать вас – я слышал, как он сам попросил о вашем назначении, – его глаза сузились, когда он подошел ближе.

Но он не останавливался, заставляя меня отступать, пока я не уперлась в дверь. В горле застрял ком, дыхание участилось. Он снова собирался таскать меня за волосы? Я что-то сделала не так? Я неправильно поняла мое задание?

Кавендиш оперся рукой на дверь, выстави ее прямо над моим плечом. Я была в клетке.

Я могла бы проскочить под его рукой и сбежать, но что дальше? Я в его кабинете. Я работаю на него. Мне нужны его деньги. Нет, из этой клетки нет выхода.

– И мне интересно, почему? – он склонил голову на бок. Его бедро оказалось прижатым у меня между ног.

Я застыла. Я даже не была уверена, что дышу.

– Мне интересно, чем вы завлекли его? – ухмыляясь, он наклонился ко мне; его взгляд переместился на пульс в моей шее, зрачки расширились.

Он решил, что раз я уже переспала с Бастианом, то теперь настала и его очередь? Я вытерплю это. Я уйду в себя, позволив своему телу принять это. Вряд ли это будет хуже бестолковых поглаживаний моего муженька.

Вжавшись в стену, я отвела глаза от его лица, готовая в любой момент направить свой взгляд далеко отсюда.

И тут в нескольких дюймах от своего лица я увидела знакомое ожерелье.

Золотое, с семиконечной звездой, а в центре – тигровый глаз.

Адреналин хлынул в кровь, шипя и сверкая. Должно быть, это заставило мои мышцы задвигаться, потому что я схватила кулон и перевернула его. С обратной стороны на месте, где через петлю проходила цепочка, виднелось новое подвесное ушко.

Если это не тот же самый кулон, то тогда невероятно точная его копия, которая приделана к поломанной части.

Мое сердце заколотилось. Ожерелье лязгнуло в дрожащей руке.

Когда я подняла глаза на Кавендиша, он выжидающе смотрел на меня.

– Вы убили Лару. – Такая возможность приходила мне в голову, но… у меня же еще было время.

С печальной улыбкой он опустил голову.

– Я предупреждал вас, чтобы вы поторопились.

– Вы сказали – месяц. – Неужели он не хотел подождать еще немного, чтобы посмотреть, справлюсь ли я сама?

– У вас была прекрасная возможность, но вы ею не воспользовались. Я на блюдечке преподнес вам ее роман, но вы ничего не сделали. Мне не нравится, когда мои подарки так не ценят. – Его улыбка стала холодной. – И мне очень не нравится, когда меня заставляют ждать. Она могла бы сейчас жить, если бы вы просто сделали то, что вам сказали.

Он убил ее ради каких-то пары недель. Он убил ее, потому что я не справилась… потому что ослушалась.

По коже побежали мурашки, а внутри глаз и в горле нарастало ужасное напряжение. Если бы я сразу воспользовалась ее связью с Лэнгдоном, чтобы шантажировать и заставить уйти в отставку…

– Почему стража не арестовала вас? У нее в руке остался ваш кулон.

– Ах, моя дорогая Кэтрин, ну, что за вопросы? Неужели вы правда думаете, что они стали бы арестовывать королевского главу шпионов? На которого многие из них сами же и работают. Я просто убедил их, что это было подстроено, чтобы очернить меня и дестабилизировать обстановку при дворе.

Даже на стражу нельзя было положиться. Возможно, в этом не было ничего удивительного, но… Неужели нигде нет спасения от беспредела сильных мира сего?

Мое горло сжалось, не давая меня сглотнуть.

– А записка Бастиану? Для чего она нужна была?

– Мог бы подвернуться прекрасный случай, – пожал плечами глава шпионов. – Мне нужны его секреты, но еще больше я хочу, чтобы он совсем исчез. Его одержимость тобой – слишком удобное обстоятельство, чтобы им не воспользоваться. Если бы его обнаружили на месте преступления, то можно было бы легко вычеркнуть его из игры.

Я даже не знала, что сказать на это. Если бы он не говорил это так спокойно и расчетливо, я бы подумала, что он сумасшедший. Но нет. За каждым его словом стоял какой-то грандиозный и ужасающий план.

И если ожерелье принадлежало ему, значит, он отмечен эльфами, хотя я и не заметила на нем никакой метки. Должно быть, она скрыта под одеждой.

После затянувшейся паузы он откинул прядь волос с моего лица и провел линию по виску.

– Я уже начал сомневаться, действительно ли вы подходите, чтобы быть моим шпионом. Но вот вы здесь, посредник Марвуда и его любовница. – Кавендиш взял мое лицо в руки, торжествующе сверкнув зубами. – Я знал, что вам можно найти практическое применение, – сказал он, наклонив мою голову так, словно вот-вот поцелует.

Внутри меня все сжалось. Внешне – абсолютное спокойствие.

Я отстранилась от своего тела. Есть моменты, которые можно пережить только так.

Со стороны я наблюдала, как его пальцы согнулись в кулак и он наконец отступил. Я осталась прижатой к двери – уже собственным страхом.

Он вернулся к шахматной доске и задумался.

– Что касается следующего этапа вашей миссии… – продолжил он, но слова звучали отдаленно и искаженно, словно я находилась на дне озера, а Кавендиш на поверхности.

Но мне этого хватило, чтобы понять свои следующие действия. Использовать положение посредника. Укрепить доверие Бастиана. Взять его за горло и выжать информацию. Желательно, пока я буквально буду сжимать его член в руках… или в любой другой части своего тела.

Его прямота даже не шокировала