Но на этом его указания не закончились. Найти что-то более интересное в покоях Бастиана, пока он будет спать, а если со сном у него возникнут проблемы… Кавендиш подошел к шкафчику, отпер его ключом и достал маленький бутылек с прозрачной жидкостью. Несколько капель в напиток – и крепкий сон ему обеспечен, так что я смогу спокойно шарить вокруг.

Находясь словно за миллион миль отсюда, я взяла бутылек и кивнула.

Такая покорная. И такая тихая. Черт возьми, мой отец мог бы мною гордиться.

– Вот и отлично, – Кавендиш улыбнулся и погладил меня по щеке. – Уверен, что мне больше не придется ждать.

С этими словами он отпустил меня.

Я выскочила из комнаты, бутылек обжигал мою ладонь.

Он убил Лару. Неудивительно, что она выглядела обескураженной, обманутой. Она думала, что королевский глава шпионов пришел, чтобы защитить ее, – ведь она тоже часть этого королевства.

Но… нет. Он думает совсем иначе, да?

Может, он и поклялся защищать Альбион и нашу королеву, но все остальные значили не больше, чем звери в лесу. Нас можно было просто использовать: в своем поместье я также держала уток, чтобы они несли яйца и охотились на слизней. Но мы могли и мешать ему, как эти же самые слизни и улитки, которых я давила. Вот как он нас видел.

В том числе и меня.

Мне нужно сбежать с этой работы. Мне нужно выбраться из ловушки, в которую он меня поймал. Работать на Кавендиша стало слишком опасно.

А ведь я считала, что это Бастиан представляет для меня самую большую опасность. Смех вырвался из меня, раскатившись по коридору. К счастью, рядом никого не было.

Если не считать пары слухов, Бастиан никого не убивал. Он защищал меня в тот день, когда мы нашли Лару. Он пытался вычислить убийцу. Да, возможно, он сливал информацию неизвестному источнику и зачем-то пробирался в комнаты Каэлуса, но других злодеяний я за ним не заметила.

А вот Кавендиш… Он был убийцей. Но он действовал от имени королевы, что даровало ему право на неприкосновенность.

Глядя в одну точку перед собой, я шла по коридорам, мысли спотыкались друг о друга. Грудь и горло сдавило, словно их кто-то сжал.

Я даже не могла рассказать Бастиану, что нашла убийцу. Тогда бы мне пришлось признаться, что я шпионка, а кто знает, как он на это отреагирует? К тому же, раскрытие информации о действиях Кавендиша будет считаться государственной изменой, а у меня и так хватает преступлений, за которые меня уже могут наказать.

Черт. Черт! Мне пришлось зажать пальцами рот, чтобы не выругаться вслух.

Я оказалась у окна, через которое когда-то смотрела на гуляющих Бастиана, Ашера и Лару. Прижавшись щекой к холодному стеклу, я позволила своему дыханию затуманить его. Прохлада вывела меня из оцепенения, и я прижалась ладонью к окну, приходя в себя.

Только богам известно, сколько времени я так простояла чуть ли не в обнимку со стеклом. В конце концов я моргнула, глубоко вздохнула и выпрямилась. Снаружи солнце заливало сады, но с этой стороны дворец отбрасывал глубокую тень. Нарядная стайка герцогов выехала на своих саблезубых кошках, вскидывая головы от смеха, словно в этой жизни их вообще ничего не беспокоило.

Я стиснула зубы, когда они сорвались с места и помчались в сторону Квинсвуда, подгоняя своих саблезубых кошек. Каково это – быть одним из них? Мужчиной. Неприлично богатым мужчиной. У которого есть статус и власть. Который может переспать с десятком женщин и не думать о последствиях. Который не жил в страхе, что скажет или сделает что-то не так, и никакие слухи его не волновали. У которого есть поместье с годовым доходом больше, чем я заработала за всю свою жизнь.

«Но, – прошептал мой внутренний голос, – а сколько я смогу заработать за час?»

Я ахнула, обнаружив, что кончиком пальца проследила путь герцогов по запотевшему стеклу.

Один час. Если все получится, я смогу заработать колоссальную сумму. И… у меня ведь есть навыки. У меня есть Веспера. У меня есть время потренироваться.

Забег саблезубых кошек и приз в три тысячи фунтов могут освободить меня от Кавендиша. Это единственное, что может мне помочь. Я приму участие и выиграю.

Я должна выиграть.

Глава 42

Я сразу же приступила к тренировкам. Тем же днем я вышла с Весперой на длительную прогулку, чтобы проверить ее выносливость. Вытягивая лапы, она бежала в удобном темпе, принюхиваясь к воздуху и радуясь прогулке. С тех пор как мы прибыли во дворец, не было нужды в длительных поездках.

Королевские бега должны были растянуться на десять миль. Вечером за игрой в покер я попыталась разузнать о маршруте. В прошлые годы он пролегал через город, и приходилось перекрывать дороги и мосты. Однако в этот раз бега пройдут на территории дворца, чтобы все желающие эльфы смогли принять участие.

Задумавшись об этом, я закусила щеку изнутри. Веспера была быстрой, и я поставила бы на нее в любом забеге, но соревноваться с эльфами? Кто знает, какие у них припрятаны хитрости в рукаве.

Кстати, о хитростях в рукаве: когда франкский жених, принц Валуа, в очередной раз показал выигрышную руку, я уже практически не сомневалась, что он жульничает. Усмехнувшись, я покачала головой, как будто бы мне было физически больно расставаться с очередной стопкой монет.

– Вам дьявольски везет, Ваше Высочество.

– Простите, мадам, мне очень неприятно разорять вас, но я так люблю выигрывать. – Глядя на его очаровательную улыбку, невозможно было долго сердиться на него.

В другом конце комнаты несколько молодых дам оторвались от своей игры, наблюдая за ним. Его улыбка также принадлежала к числу тех, от которых трудно оторвать взгляд. Я заметила, что даже Элла украдкой посматривает на него.

Пока мы готовились к новой партии, я спросила у нее о Кавендише и его ожерелье, ничего не говоря о его причастности к смерти Лары. Элла никогда не видела его без него. Должно быть, оно много значит для него, раз он всегда носит его и даже починил, после того, как оно было разорвано.

– Кажется, мадам скоро улыбнется удача, – глубокие знакомые нотки голоса Бастиана ознаменовали его появление, а затем его рука опустилась мне на плечо. На первый взгляд случайный жест, но у меня за спиной, куда не достигали посторонние взгляды, его большой палец соскользнул под бретельку моего платья.

Прикосновение пронзило мои нервы,