– Тридцать восемь к тому моменту, как тысможешь увидеть её, даже если отплывёшь сегодня. Сорок к твоему возвращениюсюда. Женщина, умеющая любить, к сорока только приближается к совершенству,Уилл. Женщина, не умеющая этого к сорока, уже никогда не научится. Что касаетсятвоей дочери, Уилл, то будь уверен – за эти пять лет она превратится в точнуюкопию своей матери.

– И всё же это моя семья, мой господин. Мояжена и моя дочь.

– Ты произносишь слова, которые в тебявдолбили ваши священники, Андзин Миура. Забудь их. Разведись с ними – мысленно.Возьми новую жену здесь, в Японии. Я дам тебе её. – Он повернулся к Уиллу. – Яне могу предложить тебе принцессу, сестру или дочь даймио. Это выходит запределы даже моей власти. Но из женщин, равных тебе по положению, можешьвыбирать любую.

– Забыть жену? – прошептал Уилл. Забыть Мэри.Забыть Деливеранс? Какая жестокая шутка. Он ведь уже и так позабыл их, асохранённая в памяти мечта о них – лишь одна из многих, гнездящихся в егоразуме. А позабыв Мэри, о ком ему мечтать, добавляя реальности своим надеждам?

– Я не могу также позволить тебе надеятьсяполучить Пинто Магдалину, – добавил Иеясу. – Она – любимая наложница ИсидыНорихазы.

– Исиды Норихазы, – эхом повторил Уилл.

– Это сын предателя Мицунари, и, следовательно,на нём отпечаток позора его отца. Ронином он поступил на службу к Тоетоми исейчас командует стражей принцессы Едогими. Я не могу заполучить для тебя этуженщину, а если бы и мог, то для меня это означало бы начать кровную вражду,причём я в ней оказался бы не на правой стороне. Если я поведу войска на Осаку,ни один человек не должен сомневаться в моей правоте. А вот когда я их поведутуда, ты сможешь снова предаться своим мечтам – если Норихаза будет там. Ведьты войдёшь в замок победителем. Но это случится только через несколько лет, а яне хочу, чтобы ты страдал от отсутствия женщины. В любом случае, Уилл, толькодурак возьмёте жены женщину, владеющую каждой его мыслью, управляющую каждымего поступком. Сохрани её для своих мечтаний. Пиши о ней стихи, если хочешь.Кто знает, их могут предоставить на суд микадо, и, возможно, они принесут тебебольше славы и богатства, чем у тебя уже есть. В жёны же бери ту, которая любиттебя самозабвенно, хорошую, добрую, мечтающую услужить тебе и, прежде всего,здоровую. Я забочусь только о твоём удобстве и счастье. Потому что, будьуверен, если ты счастлив в браке, то счастлива будет и твоя жена. И наоборот –если она причина твоих страданий, то никакая любовь не выдержит. Эти слова немои, они принадлежат человеку, прожившему очень долгую жизнь. Подумай над ними,Уилл.

Уилл взглянул на него. Иметь жену в доме надзаливом. Иметь женщину, которая всегда будет рядом, которая разделит с ним все,вместо того чтобы «включать» своё очарование для вечернего развлечения.

– За эти два года в Японии, Уилл, разве невстречал ты такой женщины?

Уилл зажмурился, на мгновение лицо принцаисчезло.

– В религии, в культуре моей страны, мойгосподин, мужчина не может оставить свою жену, если их брак благословилацерковь.

– Но теперь ты живёшь в моей стране, Уилл. Издесь, в Японии, мужчина может оставить свою жену, если захочет взять другую.Ведь где ещё найдёт он счастье, если не в своём собственном доме? Ну, говори.Ты ведь думаешь об одной, конкретной девушке.

Об одной девушке. Нежнейшие руки, самая милаяулыбка, какие он когда-либо знал.

Когда время пришло, он взял с собой Кейко – начальникашести ронинов, поступивших на службу флагу Андзина Миуры. Знаменитый воинКейко. Это он отрубил голову Икеде из Бизена в битве при Секигахаре и поднёс еёпринцу. Однако его господин Като Кенсин тоже погиб в тот день, и Кейко решилсражаться за человека, командовавшего пушками. Это можно было считатькомплиментом.

Когда пришло время, Уилл готов был вскочить наконя спустя час после получения благословения от Иеясу. Но в Японии такие деладелались по-другому. В этом мире воинов не было места отчаянной романтике.Женитьба мужчины, как сказал Сукэ, по значимости стояла между его посвящением всамураи и кончиной. Все необходимо организовать согласно этикету и традициям.По крайней мере, делом занимался Симадзу, а Тадатуне он доверял полностью.

Они поехали по дороге, известной под названиемТоккайдо, по которой два года назад выступила в поход армия Токугавы. До самойНагой они держались побережья, а там повернули в глубь острова – в сторонуОгаки и Большого болота.

Как давно это было, и какой пустынной былатеперь эта дорога. Хотя, конечно, пустынной она только казалась. Встречалисьбесчисленные группы путешественников, направляющихся в Киото на поклонениевеликой буддийской святыне Исе либо шагавших в древнюю столицу империи Нару,все ещё считающуюся святым местом. Большинство двигалось религиознымипроцессиями – от почти что армий одетых в белое мужчин и женщин, торжественновышагивающих по дороге, до кучек почти голых мужчин, бегущих вперёд, словноодержимых бесконечной энергией.

Паломникам не уступали по количеству нищиепопрошайки, и зачастую было довольно трудно отличить одних от других. Однаждыони повстречали группу мужчин суровой наружности, которые, как объяснил Кейко,оказались монахами с гор. Их называли «ямабуси». Сопровождала нищих монаховцелая толпа симпатичных молодых людей обоего пола, с выбритыми головами иодетых только в простые халаты. По словам Кейко, большая часть девушек былаобучена на гейш, но они отказались от своей профессии и ушли в монастыриКамаура и Мияко, которым отдавали значительную часть собранной милостыни.

Впрочем, особой разборчивостью в способахзаработать они не отличались. Заметив интерес Уилла, Кейко нанял одну издевушек для представления. Они пришли вечером в гостиницу, где остановились. Сбросиводеяние, она надела какую-то хитроумную штуковину, закрепив её на голове иплечах. Из разнообразных отверстий в этой машине свисали на верёвочках восемьколокольчиков. Девушка начала кружиться, постепенно набирая скорость, пока всевосемь шнурков не распластались горизонтально вокруг её тела. Одновременно онастукала по колокольчикам двумя маленькими молоточками, наигрывая странную,берущую за душу мелодию.

Так она вращалась несколько минут, пока еётело не превратилось в блестящий от пота вихрь, и вдруг остановилась,задыхаясь, и поклонилась Уиллу.

– Сейчас она в состоянии экстаза, – сказалКейко. – Ещё небольшое вознаграждение – и она будет вашей, Андзин Миура. И несомневайтесь – её тело, умащённое собственной росой, будет восхитительно.

Уилл покачал головой: