– Только с волками никто не договорится, – обронила она.

– Если этот волк не на двух ногах ходит, то слова человеческие может быть понимает, – пересадил Воисвет королька к себе на плечо и осмотрел повязку на Жене.

– Ты меня перевязывал? – осведомилась она.

– Я.

– И грудь… тоже ты?

Воисвет слегка улыбнулся.

– А что, нагноений после укусов ты не боишься?

– Всё правильно… и сделал грамотно, – согласилась Женя и затем прямо спросила. – Зачем вы мне помогаете? Я не всебожница, а христианка из Монастыря. Или выкуп хотите?

– А что, много дадут? – ещё шире заулыбался Воисвет. Женя не повеселела, тогда и он перестал шутить. – Когда человека на дороге звери терзают, можно, кончено, мимо проехать, только с Совестью потом не договоришься. Не важно, чужеземный крест на тебе или обереги Родные. Разбойники вот не пойми какой веры, но все одной масти – душегубы и сволочи.

– Правильно говоришь: Навь – разбойники. Но ведь и всебожники тоже, – не отступила Женя. – Ты поднял руку на единоверцев, если решил меня на дороге спасти.

– Слысь, они кривдославы, а не единоверцы! – презрительно бросил Ждан, за ним и Воисвет подтвердил.

– Ни Мару, ни Морка не смеем славить, ибо от них нам лютые беды. Есть Светлые Боги, кто по Совести нас наставляют, а есть Тёмные Боги, кто тлен, разрушение и смерть уснащают: силы и власти просят у них одни колдуны и убийцы.

– Получается, в Поднебесье не чтут злых богов? – рассудила Женя, но Воисвет и на это не согласился.

– Нет «злых» Богов. Все они – наши Предки. Неужто родичи в одной семье могут быть врагами друг другу? Богов Род породил, а Боги дали жизнь людям. Вот заболеет человек, у кого ты помощи просить будешь?

– Конечно у Господа, – не задумываясь ответила Женя. – По воле Его либо выздоровеешь, либо нет, и никакое лекарство тебе не поможет, если не будет на то Божьего промысла.

– Ну, это как знаешь! – засмеялся волхв. – Только мы рассуждаем так, что о выздоровлении просить надо саму матерь болезней. Пусть укажет своим дочерям отступить, ведь она их породила, ей и знать лучше, кому выздоравливать, а кому по Мосту Калиновому в Нижний Мир сходить. Мы Мару не славим и треб ей не возносим, но вспоминаем в болезнях. Я сам за тебя просил, когда ты билась в горячке. А Волколаки, которые ваш караван растерзали, нарочно делят Предков на Праведных и Неправедных, на Навь и Глухих. Для Проклятого Рода нет никого лучше своих же сородичей: все остальные для них достойны лишь смерти, грабежа и насилия. Разбойники ведь также живут и других убивают. Получается, Навь ничем не лучше бандитов. Кривдославы они, и с такими людьми Светлая Вера ничего общего не имеет.

– Да, я видела Навь, – ответила Женя и по сердцу её от воспоминаний пробежал холод. – И не верю, что они простые бандиты. У врага человеческого много слуг, и эти – самые худшие.

Сочувствуя ей, Воисвет осторожно коснулся плеча.

– Ты жива, Предки тебя сохранили и нить твоя не пресеклась. Пусть не веришь, но семья всегда рядом, даже если ты выросла по чужому канону в Монастыре. Твои Родные тебя сохранили и обязательно ещё сберегут.

– Меня Бог защитил, – ответила наперекор ему Женя. – Но на добром слове спасибо.

С вершины оврага окликнули.

– Ждан, Воисвет, вас Берислав к себе зовёт! Про бесноватую спрашивает! Догнали её?

– Бесноватую… – покачал головой Воисвет и крикнул громко. – Не догнали, а ещё раз спасли! Так бы и уползла по оврагу в болото!

На вершине склона засмеялись. Воисвет вдруг подхватил Женю на руки: он оказался гораздо сильнее, чем выглядело со стороны.

– Ты чего?! – воскликнула она от неожиданности.

– Босыми ногами по иголкам и снегу пойдёшь? – подмигнул он. – Извини, но Ждану нести тебя не доверю. У него и так две…

Он кинул лукавый взгляд на бородача. Шедший позади Ждан с присвистом рассмеялся.

– Две жены! – поняла Женя. – А у тебя сколько? Три? Четыре? Десяток?

– Еды на такую ораву не напасёшься. Их всех ведь всю Долгую Зиму кормить надо, – сказал волхв, но пригляделся к ней с хитрецой. – А ты много ешь?

– Тащи давай, коли взялся! – велела Женя.

– Значит, судьба моя пока ходить холостым, – расплылся он в довольной улыбке.

Воисвет поднял Женю обратно наверх и отнёс к той самой машине, в которой она недавно очнулась. Из-под водительского сидения он вынул пару ботинок и вернул их владелице. Пока она обувалась, то украдкой оглядывала лагерь язычников. В Китежском караване было целых два внедорожника и броневик, причём не какая-то обваренная металлическими листами машина, а настоящая военная техника с крупнокалиберным пулемётом в приземистой башенке и небольшим откидным люком в борту. Тёмно-коричневый корпус броневика разрисовывали жёлтыми линиями с рунами. Жёлтый цвет в Поднебесье принадлежал Китежским дружинникам. На кожухе развёрнутого в сторону просеки пулемёта гирляндой свисали языческие обереги. Среди молоточков и бубенцов болтались деревянные рыбицы и женские фигурки в коронах.

Женя вспомнила рассказы монастырских проповедников, вернувшихся из Поднебесья, что на западном берегу Кривды после Обледенения осталось несколько военных баз.