Джанфранко, держа в руках пистолет, склонился над кем-то, кто в странной позе застыл перед раззолоченным стулом, положив, словно на плаху, голову на сиденье.

Из черепа несчастного торчал топор.

Джанфранко поднял глаза и заметил стоявшую прямо напротив него в коридоре Милену.

— Топор Авраама Линкольна, ведь так? — произнес он со странной усмешкой. — Линкольн ведь был, как известно, в молодости лесорубом.

Милена тоже узнала топор, гордость коллекции Делберта. И, смотря на мертвое тело и солидную лужу крови, успевшую уже натечь под стул, шепотом спросила:

— Это кто?

Джанфранко, схватив бедную жертву за волосы, приподнял голову и ответил:

— Китаец.

Милена, забыв об осторожности, приблизилась к стулу и, начиная дрожать, прошептала:

— Господи, это же сам посол!

Да, перед ней лежал посол Китайской Народной Республики, которому кто-то раскроил череп при помощи топора из президентской коллекции Делберта.

Кто-то, но точно не Джанфранко. Во-первых, Милена верила ему и не сомневалась, что он не причастен к убийству Делберта и Франклина. А во‑вторых, судя по луже крови, уже начинавшей свертываться, посла кокнули не меньше получаса или даже часа назад, а Джанфранко был в бегах не более пятнадцати минут и совершить убийство до этого точно никак не мог, так как находился в лапах агентов секретной службы.

Да и Грэг (и это было в‑третьих) был уверен, что шеф-повар не убийца.

— Точно грядет Третья мировая! — хмыкнул Джанфранко. — Только не с Северной Кореей, а с Китаем. Такого Пекин Вашингтону точно не простит. Еще бы, посла убили в резиденции главы США. Да как убили — топором из президентской коллекции! Все приверженцы теорий заговора кипятком будут писать. И, что самое невероятное, ведь все это правда! Как будто кто-то намеренно этот грандиозный дипломатический кризис организовал.

Он не успел договорить, потому что раздались выстрелы, и шеф-повар, как подкошенный, повалился на пол. Милена в ужасе обернулась и заметила стоявшую в дверном проеме агента Оливию Чанг, выпустившую в итальянца едва ли не всю обойму.

— Зачем вы убили его? — выдавила из себя Милена, понимая, что если бы стояла к Джанфранко чуть ближе, то пули поразили бы и ее. Но, может, Оливия на это и рассчитывала?

— Мэм, все в полном порядке, вам больше ничто не угрожает! — заявила, ринувшись к ней, Оливия, а Милена, смотря на бездыханное тело Джанфранко, прошептала:

— Мне и так ничего не угрожало! Почему вы его убили?

Отшвырнув ногой и так вывалившийся из руки мертвеца пистолет, Оливия заявила:

— Мэм, я спасла вам жизнь! Я собственными глазами видела, что он собирался вас застрелить, и предотвратила убийство первой леди.

Милена осела на пол, чувствуя, что ее душат рыдания. Да, она не плакала из-за смерти Делберта, а теперь у нее началась истерика из-за того, что Оливия застрелила их шеф-повара.

Салон наводнили агенты. Агент Чанг отдавала распоряжения, вбивая в головы подчиненных свою версию произошедшего: Джанфранко, зарубив китайского посла, хотел застрелить первую леди, а она этому доблестно помешала.

— Бывшую первую леди, — прошептала Милена и вдруг поняла, что ее никто не слышит.

Сидя на полу, прислонившись спиной к креслу, она таращилась на мертвого Джанфранко и стоявшего на коленях китайца, из головы которого торчал топор Авраама Линкольна.

А затем услышала голос Грэга и повернула к нему голову. Оливия его отчитывала, обвиняя в преступной халатности.

— Это я обезвредила убийцу президента, его дворецкого и китайского посла, пока ты прохлаждался черт знает где! — заявила запальчиво Оливия, а Грэг, выходя из себя, крикнул:

— Шеф-повар вовсе не убийца!

Оливия расхохоталась.

— Конечно, убийца! Я застукала его с поличным!

— Твоя версия наверняка не совсем правдива, — ответил в тон ей Грэг. — Ты так хочешь стать главой секретной службы, что изобретаешь заговоры там, где их нет! Поведать тебе и всем вам, что на самом деле произошло за последние часы? И сказать, кто в самом деле стоит за этими смертями? Я ведь разгадал шараду! Подлинный убийца — вовсе не этот несчастный паяц. Истинный киллер — это…

Грэг повысил голос, и в этот момент Оливия ткнула ему что-то в бок. Посыпались искры, раздался треск, и Грэг осел на пол. Милена поняла, что Оливия применила электрошокер.

— Он предал наши заветы! — объявила Оливия, ткнув в Грэга еще раз. — Я как исполняющая обязанности главы секретной службы помещаю Грэга Догга под арест! Оттащите его в одну из комнат и свяжите его по рукам и ногам. И заткните рот — вам запрещено с ним общаться. Он — предатель. Вполне возможно, что он был заодно к убийцей президента!

Она кивнула на мертвого Джанфранко. В салон вошел, прикрываемый агентами, новый властитель Белого дома.

— Мистер президент! Все три убийства благополучно раскрыты! — отрапортовала Уиллу Фартингу Оливия. — А убийца ликвидирован.

Милена же, глядя на мертвые тела, думала о том, что истинный убийца все еще на свободе и притаился где-то в «Зимнем Белом доме».

* * *

«Моя жизнь с мистером Грампом подобна раю!»

Милена Грамп в ток-шоу Опры Уинфри

Свадьба миллиардера Делберта Грампа и фотомодели Милены Бравс стала светским событием Нью-Йорка. А Милена, впечатленная напором Делберта, еще до венчания задумалась над тем, не делает ли она ошибки.

Однако у Делберта было не менее семи миллиардов причин, чтобы заставить ее изменить свое мнение.

Впрочем, еще до церемонии Делберт, сопровождаемый сворой адвокатов, заставил Милену подписать кипу документов.

— Наш брачный договор, детка. Но ты не читай, у нас времени на это нет. Просто подписывай — и дело с концом!

Милена подписала, так как ей не требовались деньги Делберта: в конце концов, у нее имелись свои накопления, хотя и несопоставимые с многомиллиардным состоянием Грампа.

Она знала, что не любит Делберта, однако ей льстило то, что он сходил по ней с ума. Да, он был эксцентричный, вульгарный, холеричный. Явный нувориш, более того, парвеню. Следовательно, они были одного поля ягоды.

Да, она не любила его, но с ним было весело. Делберт обожал шутки, хотя и по большей части злые, однако Милена знала: для него семья — важнее всего. А выйдя за него замуж, она становилась частью его семьи.

Она и ее ребенок.

— Ну, рожать тебе вовсе не обязательно, у меня и так уже два сына и две дочери, — огорошил он ее за десять минут до начала брачной церемонии, имевшей место на вертолетной площадке «Грамп-Плаза».