Когда офицер понял, что волосатик увел его джип, он сообщил об угоне и выпустил ориентировку, предписывающую незамедлительно арестовать некоего Сэмюэла Гаудсмита. Но с картой, которую он прихватил с собой, Гаудсмит мог направлять водителя в объезд контрольно-пропускных пунктов, а благодаря пайкам им не нужно было останавливаться поесть. Позже Гаудсмит назвал эту проделку своим «первым злодеянием».

Когда они въехали в Париж, Гаудсмит напрягся. Последний раз он был тут в 1938 г., до начала войны, до исчезновения родителей. Он давно задавался вопросом, увидит ли он этот город снова, и поток эмоций ошеломил его. Когда он увидел Сорбонну, где когда-то, еще многообещающим молодым исследователем, читал лекцию о квантовом спине, ему уже приходилось сдерживать слезы. Да, город местами выглядел сильно потрепанным, тут и там были видны уродливые шрамы, оставленные войной. Но каким-то образом в нем сохранялась прежняя магия – все еще красивый, все еще Париж. Еще через несколько кварталов Гаудсмит сдался и в открытую зарыдал.

В лаборатории Жолио слезы внезапно высохли. По прибытии он понял, что Паш все знает об угнанной машине. Оказалось, что джип принадлежал одному важному полковнику из Ренна, чванливому солдафону, который всерьез рассвирепел, обнаружив, как его надули. Гаудсмит попытался замять инцидент. «Думаю, мы можем незамедлительно приступить к делу», – с надеждой сказал он. Паш поинтересовался, как он сможет «приступить к делу» из тюремной камеры.

Гаудсмит принялся сбивчиво объясняться, но увидел, что Паш ухмыляется. В конце концов, Паш проделал не менее грязный трюк, прорываясь в Париж, и вряд ли кто-то ненавидел безмозглых штабистов больше, чем руководитель «Алсоса». Он хлопнул Гаудсмита по плечу. Добро пожаловать на войну, волосатик. Гаудсмит ощутил огромное облегчение и, без сомнения, сверкнул своей дурацкой улыбкой. Наконец-то он проявил себя. Как он и надеялся, пришло время приступить к делу – начать охоту за нацистской атомной бомбой.

Глава 47

«Стильный черный костюм»

Подполковник Рой Форрест, хоть и был армейским офицером, хорошо относился к Джо Кеннеди. Операции ВМС «Наковальня» и сухопутных войск «Афродита», в сущности, были одной и той же миссией, но соперничество между родами войск вбило между ними клин. Вместо того чтобы сотрудничать и обмениваться опытом, летчики армии и флота сформировали на своей заштатной авиабазе две противоборствующие группировки и хамили друг другу при каждой встрече. Часовой ВМС даже грозил автоматом армейским, когда они оказывались вблизи флотских самолетов. Казалось, Джо Кеннеди, богач, сын посла и примерный католик, должен был стать идеальной целью для враждебных нападок.

Но Форрест ничего не имел против Кеннеди. Парень знал свое дело и достойно реагировал на оскорбления. В качестве жеста доброй воли Форрест несколько раз приглашал Кеннеди выпить виски перед ужином. В свою очередь, Кеннеди спустя несколько недель оказал Форресту неплохую услугу. Однажды вечером Форрест пожаловался на неподъемную стоимость спиртного во время войны – 20 долларов (280 долларов в современном эквиваленте) за бутылку бурбона. На следующий день Кеннеди, зайдя к нему в кабинет, сообщил, что может купить в Лондоне выпивку дешево, по 1,4 доллара за бутылку. Нужен только транспорт.

Форрест закатил глаза: «Конечно, Джо. И лондонский Тауэр в придачу, если я потороплюсь, да?»

Но Кеннеди настаивал: у него есть связи в посольстве, и он действительно может купить спиртное по этой цене. Когда Форрест сообразил, что Кеннеди не шутит, он вызвал своего заместителя. «Ноги в руки и на летное поле! – распорядился он. – Возьми один из разгруженных самолетов-"детей" и сгоняй в Лондон за новым комплектом запальных свечей». Затем он повернулся к Кеннеди: «Лейтенант, я только что узнал о рейсе, вылетающем прямо в Лондон. Может, на нем и прокатишься?» Шесть часов спустя Кеннеди снова постучал в дверь кабинета и проворковал: «Доставка!» Он вручил Форресту ящик шотландского виски, а также джин, мятный ликер и два ящика пива Pabst Blue Ribbon. Общая стоимость: 16,80 доллара за скотч, остальное – за счет заведения. Да, Рой Форрест неплохо относился к этому парню.

Вскоре после этого операцию «Афродита» прекратили, а Кеннеди был назначен первым пилотом «Наковальни». Однажды Форрест из профессионального и отеческого интереса заглянул, чтобы осмотреть самолет Кеннеди под названием «Стильный черный костюм». Снаружи «Костюм» выглядел глуповато. Со снятым вооружением он был беззащитен в воздухе, поэтому плотник прикрепил у него на брюхе две черные метлы, которые могли сойти за пулеметы, если самолет заметят вражеские истребители. Интерьер впечатлял куда больше. Форрест даже присвистнул при виде всей той сложной электроники, что смонтировал инженер Бад Уилли. Помимо прочего, Уилли установил на носовом обтекателе телекамеры, которые позволяли самолету-«матери» в реальном времени видеть то же, что видел «Костюм». Круто.

Гораздо меньше Форреста впечатлило устройство активации взрывателей. Более того, внимательно изучив электрические цепи, он пришел в ужас. ВМС повсюду трубили о том, что теперь взрыватели можно включать дистанционно с помощью радиосигналов, но Форресту эта схема показалась топорной поделкой, кое-как собранной за две недели, с грубой пайкой и плохо закрепленными проводами. «Она выглядела как нечто сделанное из электрического конструктора и игрушечного строительного комплекта», – позднее вспоминал он свои впечатления. Неужели они действительно полагались на эту штуку?

Вечером Форрест высказал опасения своему командиру, полковнику. Они сидели у стойки бара на базе, и полковник в ответ только пожал плечами. Это проблема ВМС, сказал он. Но из-за этого устройства может погибнуть летчик, возразил Форрест. Кроме того, разве мы не сражаемся против общего врага?

Полковник поднял свой бокал мартини и выпил за «буйное воображение» Форреста. «Когда флотские взорвут свой дрон, дай мне знать, – сказал он. – Начнем с того, что их здесь вообще никто не ждал».

Если бы Форрест только знал, что трое флотских электриков разделяют его опасения насчет ненадежного устройства активации взрывателей! Еще во время испытательных полетов близ Филадельфии детонационные цепи все время случайно замыкались, по-видимому, из-за радиопомех. Тогда Бад Уилли добавил защитный механизм. Конструкция получилась довольно корявая, но теперь взрыватели контролировались двумя отдельными цепями. Первая взводила взрыватель, как курок ружья, вторая нажимала этот курок. В процессе взведения использовалась электромагнитная катушка, так называемый соленоид. При пропускании через него электрического тока соленоид намагничивается, благодаря чему он в данном случае притягивал металлический стержень. Тот, в свою очередь, прикреплялся к нескольким взрывателям и при движении активировал их. По сути, движение стержня переводило взрывчатку в рабочее состояние.

В нормальном режиме этого не происходило, пока не поступала команда с ведущего самолета. Но появление случайного радиосигнала приводило к преждевременному включению тока через соленоид. Что, в свою очередь, вызывало преждевременное смещение стержня и активацию взрывателей, когда пилоты все еще находились внутри, что являлось неприемлемым риском. Чтобы предотвратить преждевременное движение стержня, Уилли заблокировал его металлическим штифтом. Пилоту нужно было просто вытащить штифт непосредственно перед прыжком. Задача решена.

Решена ли? Изучив схемы, электрики кое-что заметили. Добавление металлического штифта, без сомнения, предотвращало преждевременное смещение стержня, но создавало другую, потенциально более серьезную проблему. Стержень на самом деле решал две задачи: помимо активации взрывателей, он, смещаясь, также ударял по выключателю, который перекрывал ток через соленоид. Это было необходимо, потому что все, через что проходит ток, со временем нагревается. Таким образом, если случайный радиосигнал все-таки вызывал ток, но металлический штифт не позволял стержню двигаться, соленоид начинал нагреваться. А чем сильнее он нагреется, тем выше вероятность, что он случайно заставит сработать один из ближайших взрывателей. Это произойдет не сразу, но испытания показали, что через несколько минут, точнее, через 150 секунд температура соленоида достигнет опасного уровня. Электрики решили предупредить Уилли.

Кончилось это плохо. Уилли был гениальным инженером, но стресс от руководства боевой операцией сказывался