Маара выхватила из волос один из стилетов, запустила во Влада и, окутанная тьмой, снова бросилась на него. Стилет скользнул по доспехам Кощеева, обернулся угольками. Зашипели змеи, поползли к этим уголькам, напитались силой оружия и его ядом и стали расти.

Влад опять применил ледяную магию, но только в этот раз она ему не помогла. Если не берет тварей бездны сила Кощеева, значит, только моя, ягушенская, и справится.

Я оглянулась на Ягу с Кощеем, которые все еще выясняли отношения. Причем периодически ругань заканчивалась поцелуями. В какое-то мгновение поймала затуманенный взгляд бабули, улыбнулась и… Она сразу поняла, кто я, но остановить уже не смогла.

– Марья! – рявкнула, когда я прижалась к магическому заслону.

Как сказала Яга? Он пропустит лишь суженую.

Легкий хлопок, меня обдало жаром и холодом, а потом я оказалась за спиной Маары.

– Марья, назад! – рявкнул Кощеев, отшвыривая двух змей.

У одной он срубил голову, но из двух частей получились сразу два новых ползучих гада.

– Смотрю, у меня сегодня будет знатная охота! И Кощеев мне достанется, и его суженая. Да и заветный ключ наконец станет моим!

Кощеев не ответил, лишь сделал очередной выпад, отражая атаку Маары. За Владом поднялась змея, собираясь ужалить в шею, и знакомое, сотни раз отработанное заклинание огня и пепла сорвалось с моих рук, развеяло чудовище в пыль.

Маара охнула, нахмурилась, но Влад не дал ей отвлечься на меня. Он теснил чародейку, явно намереваясь выбить у нее из рук меч. Я метнулась к другим змеям, выплетая искусные чары, вкладывая в них силу и искреннее желание. Просто иначе магия Яг не действует. Любое зелье, любое заклинание останутся лишь простым отваром да словами, если всем сердцем не желать наполнить их силой. Силой доброй или смертельно опасной.

Я уничтожила последнюю змею, закашлялась от дыма и пепла, вглядываясь в вихрь, который носился вдали. Кощеев и Маара еще сражались, а потом… Я даже не поняла, как это произошло, но к моему горлу прижался меч Маары. Меня обдало могильным холодом, сковало мраком и льдом. Никакая магия не поможет, когда за твоим плечом стоит смерть.

– Бросай меч, Кощеев, – раздался над моим ухом звонкий голос, и я увидела, как Влад замер в двух шагах от меня.

Наши глаза встретились, обожгли друг друга. Меч со звоном упал к ногам Кощеева. Вот что он творит? Она же все равно не пощадит, а теперь он безоружный! Даже обережная магия бессильна против тьмы, которую Маара, всегда жаждущая власти, выпустит через мгновение.

– Отпусти ее, – в голосе Кощеева звучал лед.

Маара расхохоталась:

– Ключ, Кощеев! Призови и отдай мне, если ее жизнь для тебя что-то значит!

– Нет! – не выдержала я, догадываясь, о каком именно ключе идет речь.

Могла бы и раньше додуматься, что ей нужно!

Влад молча сжал руку, и на его ладони заискрился серебряный, усыпанный драгоценными камнями ключ. Маара чуть дернулась, явно потянулась к нему и задела своим плечом мой затылок. В любой другой раз это не имело бы значения, но в моих волосах остался зачарованный гребень. Он упал, заискрился, Маара покачнулась… Меч ее лишь слегка оцарапал мою шею, и я со всех ног бросилась к Владу.

– Нет! – раздался рык сестры повелителя подземного царства.

– Марья! – крик Влада, но услышала я его как сквозь туман, потому что плечо все же обожгло болью.

Второй стилет, про который я забыла, нашел свое предназначение. Его яд коснулся меня.

Очередная вспышка боли… Сильной, огненной, невыносимой… Я упала, мгновенно ощущая, как рядом оказался Кощеев. Он не наклонился ко мне, как я ожидала, а бросился к Мааре, опутанной корнями деревьев, которые начали гореть. Еще немного – и выпутается она, что ей зачарованный Марьей из рода Яг гребень?

Влад шагнул к Мааре, прямо из воздуха достал флакон, в котором я узнала свой подарок, выплеснул в лицо злодейки зелье.

Вспышка, женский крик… и Маара потеряла свою магию. Всю до последней капли. Жаль, только на четверть часа.

Влада закружили метели, в их вое послышались слова заклинания, Маара что-то крикнула, и вот слева от нее и Влада вспыхнул портал. В темном омуте появились массивные двери, отделанные малахитом и золотом, засияла скважина, и Влад вставил в нее ключ.

Что он делает? Зачем открывает вход в Навье царство?

Дверь распахнулась бесшумно. В проеме отразились черные и темно-зеленые каменные колонны, засиял позолотой трон, на котором вспыхнула тьма. Там, в ней, нерушимой и такой уже близкой для меня, появился мужчина. Длинные темные волосы, на которых сияет венец из черных самоцветов. Тонкая нитка губ, острые скулы и подбородок. Одет, правда, почему-то совсем просто: в темную тунику, брюки и высокие сапоги.

– Велес, как насчет честного обмена? – спокойно спросил Кощеев.

– И тебе здравствуй, Влад, – отозвался повелитель подземного царства. – Слушаю.

И тут же в памяти всплыл момент, когда я слышала этот голос. Тогда его обладателя скрывали чары, стелился туман… Так вот значит с кем тогда Влад заключал сделку. С повелителем подземного царства!

– Забирай свою сестрицу…

– В обмен на…

– Каплю живой воды, – отрезал Влад.

– Для кого же нужна такая драгоценность? Сильно сомневаюсь, что твой дед просится в мое царство. Его срок еще не подошел.

Влад сделал шаг назад, и меня пронзил взгляд Велеса. Темный, тяжелый, ледяной…

– Марья, моя суженая. К слову сказать, именно ей я обязан жизнью, весь свет – миром, а не войной с темными тварями, а ты – моим милосердием по отношению к Мааре.

Велес стянул с шеи цепочку, на которой сверкал кулон-капля, бросил его в портал, и Кощеев ловко его поймал.

Щелкнул пальцами свободной руки – и его метели подхватили Маару, опутанную корнями деревьев, швырнули к ногам Велеса.

Прощаться Кощеев и повелитель подземного царства не стали. Вьюга, повинуясь Владу, закрыла дверь, в которой сверкнул ключ. Кощеев сделал два поворота, дождался щелчка, забрал драгоценность. Она вспыхнула в его руке, исчезла.

И вот только тогда он повернулся ко мне. Бросился ураганом. Такой сильный, нерушимый, сказочно прекрасный…

Он не сказал ни слова, лишь прислонил к моим губам холодный кристалл, из которого потекла вода. Я с усилием сделала глоток, чувствуя, как ко мне возвращаются жизнь и сила.

Влад Кощеев

Она умирала, и я чувствовал, как дрожит ее сердце. Любой другой бы отпустил и, если силен душой, пошел бы следом.

Любой. Но не я.

Я – из рода Кощеевых. Мы не сдаемся. Никогда. Мы до последнего боремся за то, во что верим.

Если мы всегда сражаемся за свет и добро, почему же отказываемся сражаться за любовь?