Мы прошли по рельсам пару сотен ярдов, и Тедди вдруг сказалвиноватым тоном:

– Простите меня, парни. Там, у изгороди, я вел себя какидиот. Все вам настроение испортил…

– Настроение у нас еще только будет испорчено, – внезапнозаявил Верн. – На этот счет у меня нет никаких сомнений.

– Хочешь вернутьс??? – тут же отреагировал Крис.

– Н-нет… – нахмурившись, ответил Верн, – но все-таки… Я,честно говоря, не знаю, как это сказать… поймете ли вы меня… что-то нехорошееесть в том, что мы идем глядеть на труп, будто на экскурсию. – Взгляд его вдругстал затравленным. – Признаться, я, кажется, немного трушу… Не понятно вам?

Не дождавшись ответа, Верн продолжал:

– Знаете, иногда меня мучают кошмары. Помните, Денни Нотонпритащил как-то стопку старинных книжек про вампиров, расчлененные трупы ивсякое такое дерьмо? Вот подобная мерзость мне и снится: то повешенный спозеленевшей физиономией и высунутым языком, то какая-нибудь гадость подкроватью, причем она так и норовит ухватить меня, допустим, за руку, если рукасвесится во сне…

Мы закивали – с ним все было ясно. Детские кошмарики, страшныесны -кому же это не знакомо? Ни за что бы не поверил, если бы кто-то мне сказалтогда, что пройдет не так уж много времени, и я на описании таких вот«ужастиков» заработаю порядка миллиона долларов.

– Хуже всего то, что мне приходится молчать про эти страхи,чтобы мой любимый братец… ну, Билли, черти бы его взяли… не растрезвонил всем икаждому, какой я трус. А я вовсе не трус… – он с несчастным видом пожалплечами, – но мне бы не хотелось видеть того парнишку. Ведь если он и в самомделе настолько плох, то непременно мне приснится, и не раз…

Сглотнув, я посмотрел на Криса – во взгляде его былопонимание. Он поощрительно кивнул Верну: давай, мол, дальше, выскажись – легчебудет.

– В общем, я боюсь, что он не просто станет посещать меня вкошмарных снах, но будет прямо-таки преследовать меня, лежа там, под кроватью,в луже крови, изрезанный на куски, и тем не менее двигаясь, понимаете,двигаясь… Он будет пытаться меня схватить!

– Бог ты мой! – выдохнул Тедди, – у меня тоже бываюткошмары, но такое!..

– Я ничего не могу с этим поделать, – словно оправдываясь,проговорил Верн. – И все же мне почему-то кажется, что мы должны его увидеть.Понимаете, должны… Но… Не нужно относиться к этому как к забавному приключению.

– Да, – тихо сказал Крис, – пожалуй, ты прав.

– Вы ведь никому не расскажете? – В голосе Верна послышаласьмольба. – Не о кошмарах, разумеется, – они у всех бывают, а о том, как япросыпаюсь от того, что кто-то будто бы притаился под кроватью. Никому, ладно?Ведь я уже не маленький…

Мы пообещали, что, ясное дело, не скажем никому, и сновавоцарилось чуть неловкое молчание. Было только без четверти три, однакодьявольская жара и обилие чрезвычайных происшествий создавали впечатление, чтовремени прошло гораздо больше, а до Харлоу было еще далеко. Следовалопоторапливаться, чтобы хоть как-то приблизиться к цели до наступления темноты.

Мы вышли к железнодорожному разъезду с установленным навысокой ржавой мачте семафором. Каждый попеременно попробовал попасть камешкомв одно из его металлических, давно не крашенных крыльев, однако это никому неудалось. Где-то в половине четвертого впереди показался мост через Касл-ривер.

В 1960 году река в том месте достигала сотню ярдов в ширину,а может, даже больше. Не так давно я вновь посетил эти места и обнаружил, чтоКасл-ривер стала намного уже. А как же иначе – столько заводов, фабрик, плотинпонастроили вокруг за это время. Тогда же на всю длину реки – а она протекаетчерез весь Нью-Гемпшир и добрую половину Мэна – было всего лишь три плотины, ираз в три года Касл-ривер выходила весной из берегов, заливая шоссе 136 врайоне Харлоу или Дэнверса, а иногда и там, и там. Сейчас, на исходе самогожаркого лета со времен Великой депрессии, река, как ни странно, ничуть необмелела. Ее противоположный берег, поросший густым лесом, резко отличался отнашего. Высоченные сосны и ели казались голубоватыми в предвечерней дымке.Рельсы нависали над поверхностью воды на высоте примерно футов в пятьдесят,поддерживаемые толстенными деревянными сваями с деревянными же перекладинами.Вода была такой прозрачной, что, перегнувшись через перила, можно было запростоувидеть железобетонные плиты, установленные на глубине десять футов на дне рекии служившие фундаментом длинного и узкого моста. Впрочем, перегибаться черезперила не было необходимости: вода виднелась сквозь зазоры шириной в четыредюйма между перекладинами-шпалами. Расстояние между рельсами и краем моста непревышало восемнадцати дюймов: достаточно, быть может, чтобы увернуться отвнезапно появившегося поезда, однако, если бы такое случилось, поток воздухавполне мог сбросить зазевавшегося путника в воду или же на острые прибрежныекамни, перила тут вряд ли помогли бы.

Стоя на берегу и разглядывая это ненадежное сооружение, всемы ощутили, как к горлу подкатывается страх, смешанный с неким задором – ведьодного такого путешествия через мост хватило бы, чтобы потом о нем рассказыватьна протяжении нескольких недель… при условии, конечно, что путешествие окончитсяблагополучно. В глазах Тедди я вновь заметил возбужденный блеск: держу пари,что на мост как таковой, ему сейчас было абсолютно наплевать. Наверняка онвидел другой берег, там, в далекой Нормандии, куда ревущий прибой выбрасывалдесятки тысяч «Джи-ай». Они бежали по песку в своих высоких армейских ботинках,прыгая через мотки колючей проволоки, стреляя на ходу, швыряя гранаты впулеметные гнезда, падая и снова поднимаясь в неукротимом порыве…

Мы подошли к месту, где насыпь заканчивалась и начиналсясобственно мост. Густой колючий кустарник покрывал откос, спускавшийся к самойводе, где меж огромных серых валунов каким-то образом пристроились несколькорахитичных елочек с торчащими наружу корнями.

Как я уже отмечал, вода в этом месте была еще совсем чистой:цепочка ткацких фабрик – основной источник загрязнения – начиналась вКасл-Роке, ниже по течению. Дно реки просматривалось великолепно, и тем неменее, рыбой здесь и не пахло. Тот, кто хотел поймать хоть что-то в Касл-ривер,должен был подняться миль на десять вверх, в сторону Нью-Гемпшира. И даже вэтом месте, кое-где у прибрежных камней можно было заметить хлопья пены цветастарой слоновой кости. Аромат от реки шел довольно специфический: вода пахладавно замоченным, но еще не выстиранным бельем. Тучи стрекоз откладывали здесьяйца безо всякой опаски – тут не водились даже пескари, не то что форель.

– М-да… – хмыкнул Крис.

– Идем же, – нетерпеливо сказал Тедди. – Ну, что вы встали?

Он первый быстрым шагом двинулся по шпалам меж сверкающих насолнце рельсов.