детям и Гвидоновым волкам. В них верховодила Светланочка, не особо интересовавшаяся едой, зато охотно подбивавшая собравшихся играть в прятки и охотиться на павлина.

Дети грызли вареную кукурузу – из общины привезли большую кастрюлю, заботливо закутанную в одеяла – надкусывали печенье, которое доедали Гвидоновы волки, и отламывали кусочки от сахарных украшений, подаренных Семен Семенычем. Альме объяснили, что пчелок, грибочки и розы можно и нужно относить к алтарю Хлебодарной в летние и осенние праздники. Она выложила удивительные дары на блюдо и оставила в столовой, чтобы позже рассмотреть диковину, но блюдо кто-то тут же притащил на лужайку, и пока Альма отвлеклась на поиски ящиков с газировкой, одну из пчелок расклевал павлин.

Ей пришлось посидеть за всеми столами, перемолвиться с каждым гостем. В ворохе разнообразных разговоров выяснилось, что дерево с очень твердыми плодами – во сне они были желтыми, а сейчас, в саду, зелеными – называется айва, и из нее варят вкусные компоты и варенье. Дядя Ромуальд с жаром пообещал Альме, что поможет ей освоить азы консервирования, и это вызвало двойственные чувства. Хотелось попробовать сварить варенье, но не мариновать черемшу.

К вечеру все успели вдоволь наговориться, некоторые подремали и плотно поели по второму и третьему разу. Волки Гвидона сломали один из шатров, дети оборвали качели, дважды упали с вишни и трижды со сливы. У комода из комнаты-крепости отвалилась лесенка, одна из горок начала подозрительно поскрипывать, а в светящемся дереве перегорела половина лампочек.

Когда лужайку укутало одеяло сумерек, Альма поняла, что ужасно устала. От шума, хорового пения, дыма, запахов и павлиньих криков. Захотелось спрятаться в башенку, превратиться, свернуться клубком, пряча голову под лапу, и крепко зажмуриться. Исполнению намерения помешал Ларчик.

– Сейчас будет сюрприз, – вкрадчиво сообщил он и легонько укусил Альму за ухо. – Сначала посмотрим отсюда, потом поднимемся на башенку… Гвидон, включай!

Засиявшие лампочки разогнали тьму. Дети и волки восторженно завопили. Альма завертела головой, рассматривая иллюминацию, без особого энтузиазма признала:

– Красиво.

В другое время вид бы порадовал, но сегодня она очень устала.

– Поднимемся на башенку? – предложил Ларчик. – Оттуда будет хорошо видно.

Альма согласилась – в надежде, что там будет хоть чуть-чуть потише. Они поднялись по лесенке и огляделись по сторонам. Взгляд сразу же приковала светящаяся дорожка. Развешанные по деревьям гирлянды подсвечивали путь в дубовую рощу, призывно подмигивали: «Проверь, что там!»

– Перекинемся?

Альма поймала улыбку Ларчика и почувствовала, как сердце заколотилось быстрее. От предвкушения. От внезапно появившейся и крепнущей уверенности, что сюрприз ей понравится. Они скатились по лестнице, быстро разделись в спальне, превратились и побежали в рощу – мимо шатров, по дорожке, обрамленной гирляндами. Альма бежала все быстрее, деля нетерпение с дарсой, и остановилась только на опушке перед двойным дубом, захлебнувшись удивленным писком.

Дерево, увешанное круглыми разноцветными фонариками, призывно мерцало. Дверку на трех петлях обрамляла цепочка мелких лампочек, ветви оплетали лампочки покрупнее. Дарса отдышалась, повернулась к рыси, боднула лбом, не зная, как еще выразить благодарность за такую удивительную красоту. Рысь немедленно обслюнявил ей кончик хвоста и гордо замурлыкал:

– Сюр-р-рприз! Гир-р-рлянда! Двер-р-рка!

– Кр-р-расота! – взвизгнула дарса, и, чтобы выразить благодарность и восхищение, дважды перекувыркнулась на траве, а потом взбежала по стволу дерева до желтого фонарика и спустилась вниз головой.

Рысь затеял шуточную потасовку, закончившуюся взаимным облизыванием носов и проверкой дупла. Дверка прилегала плотно, а открывалась легко. Внутри лежал большой тюфяк и две маленькие подушечки, вызвавшие у дарсы очередной прилив бурного восторга. Рысь самодовольно усмехнулся, нырнул в дупло, позвал – «Ложись на меня!» – и запел, оповещая Кароя, Линшу и рысей в шатрах, что сюрприз удался, и его прекрасная кошка-ведунья довольна тем, что он обустроил правильное дупло. Со стороны дома раздался дружный вой – волки Гвидона советовали унести в дупло мешок припасов, поставить телевизор и поселить павлина. Рысь обиженно пошевелил усами и запел еще громче. Дарса свернулась клубком, прикрыла голову лапой, чтобы приглушить звук, и замурлыкала, обдумывая важную мысль – а ведь гирлянды и фонарики можно вешать и зажигать на каждый праздник. И на Вороний День, и на Прощальную Седмицу, и к приходу Снежного Деда.

Она покачивалась на рысьем боку и предвкушала, как попрыгает с ветки на ветку, пересчитает все фонарики и перетрогает лапой гирлянды. Потом. Когда уедут шумные гости, и они с Ларчиком останутся вдвоем. С детьми. Сначала они приведут к дуплу котят и покажут им красоту, а ночью, когда дети заснут, можно будет сбежать в рощу и вдоволь полазить по дубу. Не забывая спускаться вниз головой.

…К концу августа они обжились в доме-тереме, обрели новые привычки, проложили постоянные маршруты. Ларчик покупал молоко то у бабы Таси, то в бочке в Логаче. Бочку он высмотрел, когда подавал документы в объединенный спасательный отряд – переводом из Ключевых Вод – и этой находкой приглушил грусть от расставания с Фестом и Паулиной, которые прожили в Ежовке почти три недели и улетели в Хвойно-Морозненск из Минеральных Бань.

В пруду ловились огромные караси – батя Дарины не жалел прикормки – в саду поспела мелкая слива, которую дядя Ромуальд называл терновкой, медленно, но верно желтела айва, румянились яблоки. В лесу обнаружилось невероятное количество груши-дички, падавшей в траву с деревьев и дразнившейся терпким ароматом. Альма собирала ее в корзинку, приносила домой и варила вкусный компот – на варенье она еще не замахивалась, а компот освоила на пять баллов.

Им пришлось съездить в Ключевые Воды, чтобы передать ключи хозяевам дома, который снимал Ларчик. Сразу распрощаться и рассчитаться не получилось – лисы были в отъезде. Встречу назначили в кафетерии Ханны, и это обернулось неожиданным посредничеством. Снежка и Ёжи, узнав цену, оживились, осмотрели и сняли этот дом.

– Мы решили переехать, – объяснила Снежка. – Не хотим возвращаться в старый кафетерий, тут спокойнее, хотя, в полдень, когда приходят перекусить из банка, случается запарка. Но это не сравнимо с прежней точкой, там почти всегда очередь. К тому же, нужно искать жилье на перспективу. Ханна уже намекнула, что в квартиру, которую мы снимаем, они с Шольтом со временем хотят переселить Йошу. Он вырос, а при доходах Ханны глупо тесниться, сдавая квартиру, которая нужна самим.

– Дом удобный, – заверил Ларчик. – И для двоих места достаточно, и не придется никуда переезжать, если будет ребенок.

Снежка кивнула и протянула Альме пачку салфеток. Брайко опять угостил Здравку десертом и безнадежно заляпал вещи и слюнявчики. Второй неожиданностью было письмо в почтовом ящике. Пара дарсов откуда-то узнала адрес Альмы и хотела заказать вежу, расплатившись сушеным ягелем. Она сначала решила отказаться, но сделка внезапно получила одобрение мамы Дарины, которой проболтался Ларчик. Община тщательно изучила рецепты киселя