— Гриппа? Такого, от которого ты постоянно раздражаешься иготова на всех наброситься?

За последнюю неделю Слоан успела заметить, что характер уНоя не из легких и, когда что-то ему не по нраву, он может быть резким и дажегрубым, но только не по отношению к ней и своей семье.

Слоан высокомерно задрала нос и процедила:

— Ничего подобного! У меня идеальный нрав, и я никогда ненабрасываюсь на людей. Ной рассмеялся и раскинул руки.

— В таком случае иди сюда и поделись со мной своим хорошимнастроением.

Слоан бросилась к нему и очутилась в могучих стальныхобъятиях.

— Я тосковал по тебе. Ты стала моим наркотиком, — прошепталон, жадно накрывая ее губы своими, вынуждая впустить его настойчивый, алчныйязык.

Наконец, оторвавшись от нее, он обхватил тонкую талию иповел Слоан к своему дому.

— Куда ты меня тащишь?

— Туда, где я больше всего хотел бы тебя видеть. Было ужедовольно поздно, и поэтому Слоан осмелилась предположить:

— На кухню?

— Откуда ты знаешь? — поддел он. — Я вернулся, потому что несмог без тебя. Не поверишь, я сегодня даже не обедал, а Клодин уже легла спать.Кортни сжигает все, к чему ни притронется, а Дуглас даже не знает, каквключается плита. Сумеешь состряпать такой омлет, как на прошлой неделе?

Слоан рассмеялась.

— У меня разрывается сердце при мысли о том, что тебепришлось бы лечь в постель голодным, не отыщи ты на пляже женщину, которая вотличие от твоего отца умеет включать плиту. Как грустно!

— Но ты совсем не кажешься печальной, — заметил Ной,разглядывая ее.

— Ты не только красив, сообразителен, ужасно сексапилен, —попыталась пошутить Слоан, — но и необычайно проницателен. Я не грущу, потомучто мигом способна решить все твои проблемы.

— Ты восьмое чудо света!

Кортни влетела в отцовский кабинет и, схватив Дугласа заруку, стащила с кресла.

— Да что это с тобой? — взмолился он, роняя книгу на пол.

— Немедленно спускайся вниз! Здесь Слоан, и такое творится!Ни за что не поверишь!

— Да что там такого может твориться?!

— Ной готовит!

— Что готовит? Очередную взбучку собственной сестрице?

— Да нет же, ужин!

Отец с дочерью на цыпочках приблизились к кухне, спешаувидеть своими глазами небывалое событие, пока их не заметили и не выставили.

Ной стоял посреди просторного помещения, наблюдая за Слоан,которая собирала все необходимые ингредиенты для омлета.

— Кстати, я создал весьма любопытную кулинарную теорию, —объявил он тоном профессионала, готового пуститься в бесконечные рассуждения натему, в которой считается экспертом.

Слоан молча усмехнулась, складывая на столе луковицу, парупомидоров, сладкий и жгучий перец.

— Кстати, твоя теория, случайно, не заключается в простомпостулате: я плачу за продукты — пусть кто-то Другой придумает, что с нимиделать?

— Как ты догадалась?

— По-моему, в тебе говорит мужской шовинизм.

— Ну уж нет! — возмущенно фыркнул он. — Просто пыталсяпоручить кому-нибудь важное дело. Не всю же ответственность мне одному нести!

В микроволновой печке жарился бекон, и Ной потянул носомаппетитный запах.

— У меня просто слюнки текут.

— Неужели? — весело осведомилась Слоан.

— Обожаю омлеты и к тому же умираю от голода.

— А хочешь послушать мою теорию? — поинтересовалась Слоан.

— Что-то не очень.

— Кто не работает, тот не ест, — ехидно сообщила Слоан.

— Ладно, сдаюсь. Готов выполнить самое сложное задание.

Слоан, не оборачиваясь, протянула ему нож и стручок горькогоперца.

— Порежь, да потоньше.

— А я-то хотел выполнить истинно мужскую работу, — притворновздохнул Ной.

Слоан передала ему луковицу.

Ной рассмеялся, наслаждаясь игрой, и принялся чистить лук.

— Господи, хоть бы парни в кегельбане ничего не узнали. Моярепутация будет навеки погублена.

— Ничего подобного. Нож — оружие настоящего мужчины.

Вместо ответа Ной схватил кухонное полотенце и легонькошлепнул Слоан.

— Ну, со мной такое не пройдет! — раздался голос Кортни. Онапоявилась на кухне и села за стол, упершись подбородком в ладони и одарив братаснисходительно-надменным взглядом. — Слоан вот уже неделю учит меня класснымприемчикам, и теперь я могу швырнуть тебя на… ой!

Брат, не обращая внимания на угрозы, хлестнул и ее, но кудасильнее. Притворно зашипев, она обернулась к Слоан:

— Ну? Кто разделается с ним, ты или я? Но прежде чем Слоануспела ответить. Ной положил перед Кортни оба помидора, разделочную доску исунул в руки нож.

— Слышала, что говорила Слоан? Кто не работает, тот не ест.Так что за дело, сестричка!

Кортни схватила нож и стала неохотно разделывать помидор.

— Да, вот уж не ожидала, — проворчала она. — Отвратительно!Я вам не рабыня! Хотя… похоже, что в этом ужасном доме наконец-то затеплиласьнормальная жизнь!

Как раз в тот момент, когда лук уже поджарился и омлет былпрактически готов, на кухню вошел Дуглас.

— Пахнет вкусно, — сказал он, — может быть, и мне что-нибудьперепадет?

— Не волнуйтесь, здесь и на пятерых хватит, — заверилаСлоан.

— Но ведь кто не работал, тот не ест! — возмутилась Кортни.

— ..Да, по-моему, уже все готово, — с невинным видомпроговорил Дуглас.

— Главное — вовремя появиться, — ехидно заметил Ной.

— Полностью согласен с тобой, — без тени смущенияухмыльнулся Дуглас, поудобнее устраиваясь у стола.

— По-моему, уже далеко за полночь, — покачала головой Слоан,когда они, держась за руки, наконец направились по прибрежной полосе песка кдому Картера. Она как никогда остро ощущала его близость, а звуки бархатистогонизкого баритона действовали подобно афродизиаку.