в нее пальцем и сказать «вот оно».

Флетчер весь вечер вьется вокруг меня, и я невольно задаюсь вопросом, что было сегодня в офисе. Теперь он делает вид, что готовит себе чай и вовсе не хочет ложиться спать.

– Как Тристан сегодня вел себя на работе? – закидываю я удочку.

Сын смотрит на меня. Взгляд у него загнанный.

Это еще что такое?

– Что-то не так, Флетч?

Он потирает руки, словно нервничает.

– Тристан рассказал тебе, где он будет сегодня вечером? – тихо спрашивает сын.

У меня сжимается сердце.

– Кое-что рассказал. – Я ловлю взгляд Флетча, а он упорно его отводит. – А ты? Ты знаешь, где он сегодня?

Сын кивает, но молчит.

– Ты можешь рассказать мне, малыш, – успокаивающе говорю я. – Ничего плохого от этого не случится. Мы с Тристаном взрослые люди.

Флетч нерешительно подсаживается к столу рядом со мной.

– К нему в офис приезжала его мать, – говорит он наконец.

Невольно задерживаю дыхание.

– Мне не следовало подслушивать, но я подслушивал. Под дверью, – продолжает он.

– Почему?

– Потому что, когда она приезжала в прошлый раз, я слышал, как она предостерегала Тристана, что у него не будет собственных детей, если он останется с тобой.

Сердце уходит в пятки.

– И что Тристан на это сказал?

– Он сказал, что все понимает, но тебя он хочет больше, чем детей.

Я глотаю ком в горле, ошеломленная тем, что Трис готов принести такую жертву ради меня.

– А что она говорила сегодня?

– Она сказала, что Тристана всегда интересует только то, что он может починить.

– В смысле?

– Она сказала, что это часть его личности, что его тянет к людям, которые в нем нуждаются.

Так и есть – я это уже знаю.

Сын опускает голову и хмурится, словно не хочет переходить к подробностям.

– Ну же, малыш, – улыбаюсь я. – Все в порядке.

– Она сказала, что ей кажется, что Тристан до сих пор любит свою бывшую девушку и бросил ее только потому, что ее не надо было чинить.

В грудь впивается тупая игла. Я знаю, о какой бывшей девушке говорила мать Триса. Он и сам не раз о ней говорил.

– Она думает, что Тристан теперь с тобой только потому, что мы все из себя такие травмированные и он хочет нам помочь.

А вот это уже действительно больно…

Глаза наливаются слезами, и я моргаю, торопясь избавиться от соленой влаги, пока не заметил Флетчер.

Мы некоторое время смотрим друг на друга.

– И где же он? – шепотом спрашиваю я.

– Поехал на встречу с Мэри. Поехал проверять, действительно ли он ее до сих пор любит.

Я сижу в темноте на веранде в кресле-качалке, легонько раскачиваясь. Вперед-назад. Туда-сюда.

На часах сорок минут пополуночи. Уснуть не могу. Да и как бы я смогла?

Вокруг тишина, все застыло; слышно только поскрипывание качалки.

Элизабет права.

В глубине души я знаю, что она права.

Тристан – не энергетический вампир… он – спаситель.

Ангел в идеальном костюме, прячущийся за репутацией мерзавца.

Он – хороший человек, не требующий признания своих заслуг.

Раскачиваюсь взад-вперед и думаю. Он явился как белый рыцарь, совершенно неожиданно, и хотя знал, что мы друг другу не подходим, увидел, как мне досталось от жизни, и потому стал бороться за нас. Он боролся, чтобы спасти меня.

Он растопил глыбу льда, в которой я замерзала.

Перед глазами встает вчерашняя картина – он и Гарри у могилы Уэйда, – и мое сердце разбивается на тысячу кусков.

Мои мальчики потеряют еще одного мужчину, которым восхищаются, к которому неравнодушны их сердца.

Лицо искажается рыданиями. Я ведь действительно любила его.

Как больно осознавать, почему он полюбил меня!

Слезы градом катятся по лицу, пока я пытаюсь понять, как справиться с очередной утратой.

Он любил Мэри и оставил ее, потому что ему казалось, что он должен это сделать.

Я не хочу для него такой судьбы.

Я хочу, чтобы он был счастлив и прожил жизнь со своей истинной любовью. Он этого заслуживает.

Все мы этого заслуживаем.

Вытираю ладонью глаза, достаю телефон, набираю его номер. Включается голосовая почта.

Напряженно хмурюсь, готовясь вытолкнуть наружу непослушные слова.

– Привет, Трис, – грустно говорю в трубку. – Это я…

Делаю паузу, подбирая слова.

– Надеюсь, у вас с Мэри сегодня все прошло хорошо… – Лицо снова горько сморщивается. – Я просто хочу, чтобы ты знал: я все понимаю, и… и… спасибо тебе. Спасибо тебе за то, что попробовал… с нами. Я так благодарна за это, ты даже не представляешь… но я тебя отпускаю. – Утираю слезы, которые все катятся и катятся по щекам. – Я хочу, чтобы ты был с ней. Твоя мать права, – печально улыбаюсь. – Она – та, кого ты любишь…

– Нет, не та, – вдруг слышится голос за моей спиной.

Оборачиваюсь и вижу Тристана, который стоит позади меня на газоне.

Он недовольно подбоченивается.

– Что за гребаную хрень ты несешь, женщина? – вопрошает он, грозно насупив брови.

– А что ты здесь делаешь? – отвечаю я вопросом на вопрос, поднимаясь с кресла.

Трис с мученическим видом разводит руками: мол, вот ты какая дурочка.

– Я приехал домой спать… А на что похоже?

– Но… а как же Мэри?

Его руки оплетают меня, как лианы, его губы нежно завладевают моими.

– Мэри… – шепчу я.

– Я все равно что встретился с сестрой, – говорит он. – Совершенно никаких эмоций. И я знал, что так и будет. Я поехал туда, чтобы умаслить матушку.

– Что?..

– Я люблю тебя. – Снова нежный поцелуй. – И если честно, даже рад, что поехал, потому что это кое-что для меня прояснило… Моя мать все неправильно поняла. – Трис обнимает мое лицо ладонями, и я смотрю на него сквозь слезы. – Ты и мальчики… это вы меня спасаете. А не наоборот.

Его губы касаются моих, и я тянусь к нему всем своим существом.

– Я люблю тебя – повторяет он. – Я не хочу быть ни в каком другом месте. Больше того, я решил, что хочу сюда переехать.

Надежда расцветает в моей груди.

– Правда?

– У меня там в машине кое-какие вещи. На самом деле я бо́льшую часть времени был дома, собирал чемодан, – Тристан машет рукой в сторону улицы, и я вижу стоящий на ней новенький черный «Ренджровер».

– Что это? – растерянно спрашиваю я.

Он небрежно пожимает плечами:

– Я купил нам новую машину.

Я улыбаюсь стоящему передо мной прекрасному мужчине.

– Ты уверен насчет этого… насчет нас, Трис? – еле слышно шепчу я.

– Клэр, – он улыбается, отводя пряди волос с моего лица. – Я люблю тебя больше всего на свете. Твой дом… это место, где я хочу быть.

И накрывает мой рот губами.

– И я убью Флетчера за привычку подслушивать под дверью!

Хихикаю сквозь слезы.

– А Коту по имени Шмондя пришел полный трындец! Вот прямо сейчас пойду и описаю всю его подстилку!

Я уже смеюсь в голос, а Трис тащит меня за собой в дом.

– И как ты только посмела думать, что я люблю Мэри? – шепотом отчитывает меня он. – Я тебя за это отымею, Андерсон! – И когда я ставлю ногу на первую ступеньку, по моим ягодицам прилетает сочный шлепок.

Я смеюсь. Мой мужчина дома.

Тристан завис на кухне, готовит себе кофе, а я стараюсь взять себя в руки. Я должна поговорить с сыновьями. Хочу, чтобы получился простой, естественный разговор, пока они сидят за столом и завтракают.

– В общем… – сглатываю пересохшим горлом, – я хотела поговорить с вами, мальчики.

Тристан залпом осушает свою чашку и торопливо уходит в гостиную. Он не хочет этого слышать.

– Ага… угу… – вразнобой отзываются мои сыновья, продолжая наворачивать хлопья.

– Я тут думала, может быть, Тристану стоит переехать к нам…

Дети разом прекращают жевать, воззрившись на меня.

– Это означало бы… – Мой голос прерывается, и ощущение предобморочное. – Это означало бы, что он будет жить здесь, с нами… и что ему больше не нужно будет спать на диване… вот и все. У него начинает болеть спина.

– Хорошо, – невозмутимо кивает Патрик, снова принимаясь за еду.

Я перевожу взгляд на остальных сыновей.

– И, разумеется, тогда он стал бы частью нашей семьи.

Тристан снова появляется в дверном проеме, и Гарри поднимает на него глаза:

– Ты действительно хочешь сюда переехать?

Тристан кивает:

– Да.

Гарри, пожав плечами, забрасывает