детским вкусам, в 1388 году он приказал отреставрировать книгу о Ланселот, принадлежавшую его матери и подарил ее Изабелле.

Молодой белокрылый олень, образ воскресшего Христа, победившего зло и смерть, символ государства, которое существует вечно, — такие образы почерпнул для себя обладавший живым воображением Карл из рассказов, чтения книг и бесед со своим наставником Филиппом де Мезьером. Можно сказать, что этого было достаточно, чтобы вскружить голову молодому человеку, который пожелал устроить великолепное представление, в котором сам был главным действующим лицом.

Посвящение в рыцари принцев Анжуйских

Майские празднества начались с посвящения в рыцари принцев Анжуйских. Эти двое детей были двоюродными братьями короля, сыновьями Людовика, герцога Анжуйского, короля Сицилии и Неаполя, умершего в 1384 году при попытке захвата своей столицы, в которую он так и не вошел. Матерью молодых принцев была энергичная Мария де Блуа, дочь претендента на герцогство Бретань, имевшая, как говорили в те времена, "сердце мужчины" и, более того, ум государственного деятеля. Старшему из принцев, Людовику, было одиннадцать лет. Он носил титул короля Сицилии, Людовика II. Младший, Карл, был принцем Таранто и графом дю Мэн.

До этого времени королевское правительство постоянно игнорировало интересы этих принцев, под всеми предлогами отвергая просьбы королевы Сицилии о субсидиях и стремилось отнять у них Прованс, наиболее доступную часть их наследства. Но политические ветры переменились, изменив и судьбу принцев. Мудрая королева Мария, несмотря на то, что герцог Беррийский всячески оттирал ее от королевского двора, позаботилась о личных контактах своих детей с королем, их кузеном. Когда Людовику было семь лет, он навестил Карла, который пригласил его отобедать с ним наедине. Чтобы отвлечь сыновей от траура по отцу, королева Сицилии поручила посланникам короля, приехавшим к ней в Авиньон, сопроводить принцев на свадьбу Карла и Изабеллы.

Преданность, молодость и почти полная зависимость от короля — все это указывало на то, что Людовик Анжуйский и его брат, после Людовика Бурбонского и Людовика Туреньского, станут принцами нового времени, образцами, которые будут предложены всему рыцарству, чтобы сплотить его на службе государству. Так считали мармузеты.

Карл, со своей стороны, был готов стать проводником своих юных кузенов на пути рыцарских приключений. Именно поэтому было решено, что Карл, на открытии майских празднеств, собственной рукой посвятит двух принцев Анжуйских в рыцари. Марии де Блуа хотелось бы иного. Она приехала в Париж в надежде получить солидную армию для завоевания Неаполя и королевской короны для своего сына. Карл же предложил ей только золотые рыцарские шпоры для сыновей. Между принцами и королем произошло недопонимание. Но это выяснится позже.

А пока были празднества. В первый день мая, в субботу, король прибыл в Сен-Дени на закате. Сразу же начались рыцарские обряды. Вычитанные из старых книг, они были, как  писал Монах из Сен-Дени: "странными и экзотическими в глазах тех, кто был несведущ в старых обычаях". Другими словами, всем предстояло увидеть нечто древнее.

Вскоре после короля верхом на лошадях прибыли и принцы, одетые в длинные коричнево-серые одеяния, без каких-либо украшений. Только одеяла, свернутые в рулон и притороченные к седлам, лежали на крестцах их лошадей. Причина этого — напоминание о древнем рыцарском обряде. Согласно тому же обряду, принцы приняли ванну, чтобы очистить свое тело. Затем они одели новые, опять-таки необычные наряды: красные шелковые туники и длинные плащи "в форме императорской хламиды". Это была королевская униформа, та самая, которую в те годы на публике стали носить государственные служащие.

В таком виде Людовик и Карл Анжуйские были препровождены самим королем в церковь аббатства для краткой молитвы. Затем их провели в большой зал для ужина, который был коротким, и чисто протокольным: справа от короля сидели королева Сицилии, герцоги Бургундский, Туреньский и король Армении; слева — принцы Анжуйские. Далее располагались дамы и демуазели, каждая "согласно своему званию и рождению". Это была наглядная иерархия аристократического общества. Далее, согласно традиции, будущие рыцари должны были провести ночь в молитвенном бдении. Однако в связи с юным возрастом принцев их от этого освободили. Но религиозные обряды рыцарства полностью забыты не были: Людовик и Карл после ужина ненадолго зашли в церковь.

Они вернулись на рассвете следующего утра, исповедовались, прослушали мессу и причастились. После мессы юные принцы в сопровождении герцогов, баронов и рыцарей предстали перед королем, который вошел в церковь в сопровождении двух оруженосцев, несущих обнаженные мечи с золотыми шпорами на острие. Рыцари и оруженосцы окружили двух неофитов, обнажив мечи. Принцы опустились на колени, воздели руки к королю и сказали: "Да будет вам угодно удостоить нас чести и сделать нас новыми рыцарями!" Карл привел принцев к присяге и коснулся своим мечом их плеч, сказав: "Будьте добрыми рыцарями!", после чего подарил им поцелуй мира. На новоиспеченных рыцарей надели золотые шпоры, после чего они дали клятву соблюдать права Церкви и получили благословение от епископа, совершившего мессу. День завершился шикарным пиром и балом.

Все обряды были соблюдены. Но это не было равенством Круглого стола короля Артура. Все в церемонии исходило от короля. Юные принцы Анжуйские были посвящены в  рыцари не старшим товарищем, а своим государем.

Три турнира

За посвящением  рыцари последовали трехдневные турнирные поединки, иначе говоря, дуэли между двумя конными бойцами, сражающимися на копьях. В первый день в поединках участвовали 22 рыцаря, во второй — 22 оруженосца, а в последний день рыцари и оруженосцы сражались все вместе. Придворный поэт Эсташ Дешан рассказал об этом в одной из своих баллад (ballades amoureuses):

Доспехи латные с богатою отделкой

Притягивают зрителей взоры

В этот майский день, прекрасный праздник

Устроенный королем в Сен-Дени…

Хронисты оставили восторженные рассказы о поединках, написанные с большим количеством подробностей. Бойцы выходили на ристалище в зеленых сюрко, цвета молодости и красоты, любви и ликования, подобающих месяцу маю. На трибунах сидело множество дам, прекрасных и богато одетых, ибо какой смысл совершать подвиги, если нет дам, чтобы ими любоваться?

В первый день, в три часа дня, появились рыцари "на конях с золотыми плюмажами, в доспехах, сверкающих золотом, с зелеными щитами, на которых был начертан девиз короля". "Чтобы подражать галантности древних", они дождались дам, которые прибыли все в тех же "зеленых нарядах, усыпанных золотом и драгоценностями". В торжественном шествие каждая дама вела за собой рыцаря. Король шел последним, его вела графиня де Сен-Поль. Поединки продолжались до захода солнца. После вечернего пира дамы вручали призы лучшим рыцарям. Кто победил, нам неизвестно. В течение следующих двух дней шествия, поединки и пиры проходили в том же порядке. Иоанн, граф Неверский, старший сын герцога Бургундского, юный восемнадцатилетний принц, исполнял роль предводителя в отряде оруженосцев, а король в отряде рыцарей.

В мрачные годы царствования Карла VI Эсташ Дешан разочарованно писал, вспоминая майскую процессию дам и рыцарей: "Все в этом мире бренно".

Это можно понять, если вспомнить, какая печальная участь ожидала в будущем тех, кому в то время было двадцать лет. Эсташ Дешан