обязаны это делать. Пример подавался сверху, самыми высокопоставленными государственными служащими, связанными с мармузетами, которые совершенно сознательно заставляли себя появляться в форме, позировать в таком виде для своих портретов, на витражах своих часовен и, наконец, на надгробных плитах, которые все рассматривали на досуге, во время длинных гомилий высоких месс. Первым это сделал Гийом де Санс,  в 1389 году назначенный Карлом VI первым президентом Парламента. На его надгробии Гийом изображен в длинной мантии, шубе из горностая, распахнутой с правого плеча, и меховом шапероне. Мантия была алого цвета, а на каждом плече по три золотые косички, обозначавшие его звание первого президента.

Еще одним новшеством стало то, что до этого момента люди, недовольные административным решением, могли обратиться в суд на чиновника, который его исполнял, даже если он не имел к принятию этого решения никакого отношения. Однако в этом случае чиновника сразу отстраняли от должности, хотя он были "простыми исполнителями" и не нес "ответственности". Неприкосновенность государственных служащих "при исполнении ими служебных обязанностей" — так теперь выглядело положение о государственной службе.

Иерархия и единство корпуса государственных служащих

Государственные чиновники тоже сделали для себя открытия, и не всегда приятные. Неожиданные проверки проводились в отношении каждого из них. В провинциях бальи и сенешали, получавшие приказы из Парижа, увеличили число дознаний в отношении чиновников на местах. К их огромному удивлению, в суд вызывались государственные служащие, на которых не было подано ни одной жалобы, проверялась вся их профессиональная деятельность.

И результаты были поразительными: вот приемщик доходов, чьи операции с деньгами были фальшивыми. Вот конный сержант, у которого тридцать лет не было лошади. Вот табельон (нотариус), который не вел учет писем, которые он составлял. Вот тюремщик, чьи темницы пусты, потому что заключенные, подкупив его гуляют на свободе. В таком случае тюремщик занимал место заключенных. Других проштрафившихся переводили на другие места или увольняли.

Горожане, в основном на такую халатность чиновников, не жаловались, но эффективность работы королевской администрации страдала. Однако мармузеты проводили планомерную политику "доброго" управления служащими. Они были технократами. Государственные чиновники быстро привыкли к новому положению вещей, а уж юристы — тем более. С 1389 года только и разговоров было, что о компетентности чиновников, с употреблением понятий "достаточный", "подходящий и соответствующий", "смелый и грамотный", "прилежный и ответственный в своей должности".

Кроме того, чиновники должны были учиться дисциплине. Еще одной целью мармузетов было укрепление, а зачастую и установление иерархии власти на государственной службе. Они учили местных чиновников, которые не были этим озабочены, что над ними есть вышестоящий начальник — так называемый "суверен" — и что они подчиняются его власти. Никогда ранее "неповиновение" не преследовалось по закону. Но если на уровне государственных служащих не было невозможным грубо убедить прево или приемщика доходов понять смысл иерархии и централизации, то на более высоких должностях иерархия власти вызывала обоснованное сопротивление. Когда король захотел подчинить советников Парламента власти первого президента, он встретил однозначный отказ. Аргументам мармузетов об увеличении эффективности, Парламент противопоставил свою esprit de corps (корпоративную солидарность), основанную на равенстве его членов между собой: "Президенты — это только члены двора, как и советники… Советников надо держать в большом почтении и чести, не обращаться с ними пренебрежительно и не смещать их, как школьников, сервов или слуг".

Выборы должностных лиц

На подчинении Парламента не настаивали. Столь смелое выражение esprit de corps соответствовало мнению мармузетов, которые старались опираться на эту первую великую корпорацию государственных служащих. Идея мармузетов заключалась в том, чтобы укоренить государство в обществе, позволив чиновникам объединяться в корпорации и освободить их от деликатной задачи подбора кадров.

Именно поэтому они приняли, распространили и поощряли принцип выборности. Историки прошлого, ярые сторонники сильной централизации, видели в выборах государственных служащих прискорбную практику кооптации, вызванную слабостью королевской власти, а идеалом считали жесткий приоритет короля на назначение своих чиновников. Люди XIV века смотрели на это иначе. Они противопоставляли избрание предоставлению должности по королевской милости, поскольку слишком хорошо знали, как получаются такие милости. После мессы короля осаждали нищие, просившие должность сержанта или заведующего солехранилищем, и он делал назначение, не зная ни достоинств кандидата, ни даже того, действительно ли должность была вакантной.

Во времена Карла VI увидеть одного из таких "назначенцев" в действии было еще достаточно обычным делом: Дени Пайзан мечтал стать королевским сержантом в Труа. Эпидемия в Шампани дала ему шанс. Заболел сержант по имени Мартен. Дени с надеждой следил за развитием болезни и, узнав, что больной почти при смерти, попросил короля предоставить ему эту должность. Вернувшись домой с приказом о назначении, он узнал, что Мартен еще жив, но другой сержант, по фамилии Перрино, умер. Не растерявшись и сославшись на ошибку, Дени приказал изменить фамилию Мартен на Перрино. К сожалению, Перрино умер после вечерни, а приказ были датированы восемью часами утра. Этим воспользовался конкурент Дени, который тут же подал на него в суд…

Кроме малозначимых должностей, государственные деятели больше не хотели, чтобы их назначали "по мольбам и просьбам просителей". Им нужны были "выборы". Уже при Карле V на заседаниях Большого Совета, после долгих обсуждений и тщательного обдумывания, торжественно избирались путем голосования высокопоставленные коронные офицеры, коннетабль и канцлер. Парламент с 1366 года тоже избирал своих президентов, но более сдержанно. С 1388 года мармузеты расширили эту практику. Под их влиянием выборы перестали быть событием и превратились в институт. Их ордонансы предписывали выборы советников Парламента, сенешалей, бальи, прево и так далее. Список выборных должностей постоянно расширялся. Чтобы выбрать наиболее компетентного чиновника, король опирался на тех, кто лучше других мог оценить потребности службы и способности кандидата. Выборы позволяли королю сделать назначение на основе взвешенного мнения компетентных людей.

Государственная служба в идеале

Для реформы государственной службы одних идей и даже законов было недостаточно. Нужны были люди, причем люди с определенным мировоззрением, которое мармузеты прекрасно понимали и сумели привить. В 1389 году с момента стабилизации основных институтов королевской администрации в середине XIV века прошло уже целое поколение. К тому времени уже сложилось небольшое ядро семей, посвятивших себя служению государству и обязанных ему всем. За сорок лет эта группа выросла, развилась и структурировалась настолько, что образовала настоящую страту. Реформы мармузетов оставили на ней решающий след, укрепив ее самостоятельность и превратив в идеал служения государству.

Волна обновления прокатилась по всему высшему руководству. Речь шла не о чистке кадров, а об их пополнении. Новым было то, что выбирали молодых людей. Средний возраст советников, избранных в Парламент в период с 1389 по 1392 год, составлял тридцать четыре года. Во времена правления принцев — сорок. Современники вряд ли обратили на это внимание. Зато они видели тесную связь между мармузетами, их командой и верными последователями, разумно