– Эй, говорю я баллоту – мое кунг-фу кунгфуевей твоего кунг-фу! Выходи, мохнатый тридварас с антенками «Триколора», я тебе щас все каналы перенастрою и моргать заставлю! Он что-то там прокряхтел на своем баллотячьем. И на меня попер! Рожа во! Ну я вынул меч и начал сечь. А как прижал его к стенке и уже занес клинок для смертельного удара, к нему на подмогу прибежали еще пятеро. Жаль, вы не видели…

– Очень жаль, – опечалился Страшила, даже не стараясь сделать вид, будто верит в трепотню Вахтера. – Хотя в прошлой версии твоих показаний баллотов было три.

Всех освобожденных пленников аграи куп пеле немедленно направили в госпиталь Клесс-Ау. У Страшилы оказалась переломана спина, нижнюю часть тела парализовало, начались воспалительные процессы, грозящие летальным исходом. Его сразу взяли в оборот, воткнув в позвоночник какие-то штыри и он теперь лежал в своей отдельной каморке, словно перекачанный еж, гневно зыркая на проходящий персонал из искусственных подручных. Остальных вызволенных из плена аграи распределили по палатам рядышком. Но они все равно собирались возле Страшилы, развлекая того своими разговорами.

– Вот потому ты никогда и не продвинешься в генералы, – покровительственно отвечал Вахтер, ничуть не смутившись, что его уличили в легком фантазировании. – Главное в армейской работе что?

– Что? – с интересом спросил Страшила, отдавший военной службе двадцать лет.

– Писать красивые рапорты! – назидательно поднял указательный палец Вахтер. – А у тебя ни ума, ни фантазии! Учись у мастеров! А на сегодня все, ставьте лайки, жмите колокольчики, пишите комментарии! Мне пора – на обследование вызывают. Тоже в госпиталь ложат.

– Погоди, так ты же здоров! – возмутился Страшила. Вахтер покачал головой, проникновенно сообщив, что здоровых людей в принципе не существует. А тут, при виде шикарнейших госпитальных палат, великолепной пищи и огромных экранов местного аналога телевидения Вахтер сразу ощутил в организме головокружение, тошноту и больную печень. В такие секунды нельзя терять ни минуты и требовалось оперативно гаситься… в смысле, лечиться.

В этот момент со стороны аллеи, выходящей на одно из зданий комплекса – военно-медицинского архива – раздался грохот. Звук особенно резко прозвучал здесь, в месте, где всегда царила тишина и спокойствие.

– Что там за заваруха? – сразу спросил Крош, чуть приподнимаясь со своего лежака.

Нижнюю часть тела, пострадавшую от мариновки баллотов, ему плотно замотали целебной тканью. Мышцы временно утратили способность держать нагрузку, их требовалось восстанавливать. Потому самостоятельно передвигался он с большим трудом.

Вообще-то Крош мог и сам выглянуть в широкое окно госпиталя: лежак обладал замечательной функцией летать по коридорам и палатам, повинуясь воле пациента. Однако Крош с управлением еще не сильно дружил и потому не рисковал им пользоваться. Вдруг продукт неизвестной технологии взбрыкнет и выкинет его в окно.

Эгирэ, опираясь на экзоскелет, уже могла ходить сама, потому высунулась в окно на шум и присмотрелась.

– Какой-то боец принял медицинскую планету за обитель баллотов и сражается с дверью в архив, – сообщила она. – Смотрительница Клесс-Ау его успокаивает. О! Сюда смотрит… Извиняется за шум. О, исчез!

Приняв пленников Черного крыла, аграи куп пеле не стали производить никаких дознаний, проверок личности. Логично, что если баллоты маринуют и жрут только аграи куп пеле – в комнате для мариновки находятся соплеменники. С какого именно рода – уже второй вопрос, не совсем обязательный.

А уж герой, истребивший проклятых вражин в одиночку с помощью одного незаряженного кресекана вообще без тени сомнений титульный аграи куп пеле.

Синоптик строго настрого предупредил землян не распространяться о своем происхождении. Пояснив, что куп пеле по своим законам вежливости, в тонкостях которых разобраться можно лишь, обладая больным завихрением сознания, первыми не спросят никогда, откуда они. Будут ждать, пока земляне сами не представятся. А не представятся, так и ладно.

Наученные горьким опытом общения с баллотами, земляне послушно молчали в тряпочку. Они и Эгирэ не рассказали, откуда имеют честь быть. Та, собственно, особо и не спрашивала, стараясь сама побольше потрепаться о достойном роде Арр, где ей обещали место и мужа. Только удивилась, что у ее новых приятелей не оказалось пакетов Понимания, предназначенных для общения с иными цивилизациями.

– Понимание? Это что? – спросил Вахтер при случае Синоптика. Тот фыркнул:

– А как ты думаешь баллот при вашем пленении так быстро просек, что вы затеваете атаку? У основных рас в Космосе существуют собственные механизмы Понимания – системы, которую внедряют прямо в мозг для распознавания речи собеседника и ее перевода. Баллот мог с тобой говорить, потому что у него был универсальный высший пакет Понимания. У кваенга нифига подобного и я переводил его речь. Не без легких ошибок, гы-гы-гы.

– Хоррошая штука, выходит, это Понимание! – оценил Вахтер. – Где его добыть?

– Попросишь у дежурного медика. Когда он тебя будет в госпиталь определять. Да ты не мандражируй, многие аграи куп пеле сами не имеют Понимания, если не собираются кататься по Космосу.

– А есть и такие?

– Конечно!

– Эти странные люди имеют возможность в любой момент сгонять в пивнушку на соседнюю галактику, поскольку у них пиво по пятьдесят, а там по сорок пять и не пользуются такой возможностью? – удивился Вахтер. – Я подобных ни с каким Пониманием не пойму.

Он прошел по великолепно обставленному коридору, мимо превосходной галереи со скульптурами в человеческий рост. Даже пощелкал одну из них по носу, отмечая, что мастеру удалось поработать с цветом на все пять баллов. Смотрелся каменный воитель со строгим лицом, как живой. Таракан тоном экскурсовода сообщил, что они идут мимо Галереи Славы, своеобразного кладбища. Тела героев или остатки от тел, если их удается найти, закрывают по особой технологии в камень, камень раскрашивают и получается вот такая скульптура. А внизу значки – имя доблестного защитника интересов аграи куп пеле и что он значимого совершил. Особых отличившихся дублируют и для других цеховых планет, откуда герой родом. Вот этот, например, Каэмран Острый коготь. Как водится, кого-то доблестно победил, но сам при этом помер, потому и герой.

Вахтер тут же убрал руки за спину и воровато осмотрелся – не заприметил ли кто из числа немногочисленных прохожих его недостойное поведение. А то вдруг за такое его самого в камень закатают и на полочку определят.

Дежурный медик из числа искусственных подручных сидел посреди небольшого зала и приветственно улыбался Вахтеру. Тот, повинуясь указаниям Синоптика, сел напротив в такой же позе услужливого чиновника времен Древнего Египта и тоже улыбнулся медику.

– Как мне называть вас и чем уважить достойный ваш род?

– Вахтер меня зовут. Из рода… ну не знаю, может, сиротинушкой запишешь?

– Вахт… Вахт.. Вбатхи! – переиначил его прозвище по-своему искусственный подручный – на самом деле обычный киборг, просто здесь их так называли. Синоптик сообщил, что тот выбрал из своей базы данных самое подходящее по звучанию имя. Некий Вбатхи уже лечился в госпитале. Потому лучше просто воспользоваться его именем и положением. А если настоящий Вбатхи даже появится и представится, ничего страшного, всегда можно сказать, что произошла нелепая ошибка.