Эмиль с дико исказившимся лицом выстрелил еще два раза –скованный ужасом Вадим видел, как одежда рухнувшего Семы словно бы взметываласькрохотными взрывами, как летело вокруг красное, кружили лоскуты…

– Дяденька, не убивай!!! – дико завопил Мишук, пытаясьотползти на коленях, отталкиваясь от земли ладонями.

Какой-то миг Вадиму казалось, что и парнишку сейчас смететсноп картечи. Нет, Эмиль опустил ружье – хотя и видно, что отогнал ярость ижажду убийства сильнейшим усилием воли, – в два прыжка оказался рядом,подхватил «ТТ», ружье Мишука, сбросил в широкий колодец. Мимоходом пнул совсего размаху по голове усатого, как по мячу – тот даже не шелохнулся, –обернулся к машине:

– Ворота! Ворота, мать вашу!

Вадим выпрыгнул, помчался к воротам, распахнул их в трисекунды – и, лишь вернувшись бегом в кабину, сообразил, что поневолеподставился вопреки продуманной диспозиции, что Эмиль мог его срезать десятьраз.

Видимо, Эмиль и сам в горячке запамятовал, как решилпоступить с мешавшим ему боссом, потому и обошлось…

Машина вылетела в ворота, свернула направо, ее занесло, ноЭмиль выровнял грузовичок быстрым движением руля. И притоптал газ так,словно за ними гнались черти всего света.

Ветер свистел и выл, тугой струей врываясь в полуоткрытоеокно. Вадим пребывал в каком-то отрешенном оцепенении и даже не сообразил, чтоможно повернуть ручку. Только немного придя в себя, опамятовавшись и принявшисьлечить недавний стресс испытанным мужским способом, то есть хорошей затяжкой,поднял стекло почти доверху. Правда, Ника тут же выхватила у него зажженнуюсигарету – толком и не соображая, что делает, взгляд у нее был совершенносумасшедший, сигарета прыгала в пальцах, послышался ее истерический смех.

– Быстренько, оплеуху! – распорядился Эмиль.

Вадим это выполнил с превеликой охотой – подействовало. Никамоментально пришла в себя не столько от пары легких пощечин, сколько, такоевпечатление, оттого, что по личику ей легонько съездил именно он…

– И мне зажги!

Вадим передал Эмилю новую сигарету, закурил сам, повертелголовой. Погони вроде бы не наблюдалось, как и попутных, а также встречныхсредств передвижения, каких бы то ни было.

– Вот это вляпались… – протянула Ника, в глазах у нее всееще стоял страх.

– Неужели почище лагеря? – мимолетно ухмыльнулся Эмиль.

– Ты знаешь, почище. Лагерь – это одно, а тут – совсем дажедругое. Бог ты мой, они же с нами обращались как со скотиной, в прямом смыслеслова…

– Рабочих рук не хватает…

– Иди ты! Тебя-то в Изауры не собирались зачислять…

– Вообще-то, такое и при советской власти водилось, –бросил Эмиль. – В ее последние годочки, по крайней мере, точнобывало. Наловит милиция бичей в том же Мотылино – и отправляет на летокакому-нибудь председателю колхоза. Честно говоря, я их вполне понимаю – имилицию, и председателя. У него вся деревня – пять домишек да три старика…

– Может, ты и этих понимаешь? – хмыкнул Вадим. Увидев,как Эмиль растерянно поджал губы, замолчал, не удержался и громко съехидничал:

– Между прочим, мон шер, ты сам из такой вот деревушки вШантарск подался в свое время. Может, сейчас как раз о себе и заявила ненарокомпресловутая вселенская справедливость?

И тут же пожалел о сказанном – глаза Эмиля сверкнули вовсеуж по-волчьи. Пытаясь сгладить ситуацию, пробормотал:

– Вообще-то, конечно, твари еще те…

Мысленно выругал себя: необходима была максимальнаяосторожность. На Эмиле уже два трупа – незадачливый старшина и этот куркуль,дядя Сема. Достаточно, чтобы переступить через что-то в себе, надо полагать…Так что не стоит его злить.

– Что теперь будет? – громко спросила Ника, растерянноглядя перед собой.

– Не знаю, – честно признался Эмиль. На миг сняв правуюруку с баранки, ободряюще похлопал Нику по коленке. – Ты только непаникуй. У них там сейчас начнется жуткая неразбериха – если у «скованных однойцепью» найдется злой и решительный вожачок. Видел я мельком парочку физиономий– скорее смахивают на битых зэков, чем пуганых бичей. А хозяин все еще вотключке, щенок – в полной прострации… нет, там будут дела! Как по учебнику,бунт крепостных против тирана-помещика… – Он снова немного нервничал, помногословию чуялось. – С большой долей вероятности можнопредположить, что освобожденные рабы на себя максимум внимания оттянут. Им-топридется разбегаться на своих двоих – если только нет еще какой-то машины – вокрестностях легкая паника подымется…

– Смотри!

Эмиль резко затормозил. Справа, на обочине, красовалась надвух железных штырях полуоблупившаяся синяя табличка с белыми буквами,перечеркнутыми красной полосой: «Юксаево». Вадим воззрился на нее, как наневиданную диковину, не сразу и сообразив, что видит обыкновеннейший дорожныйзнак под казенным названием «Конец населенного пункта». Успел отвыкнуть даже отстоль мизерных примет п р е ж н е й жизни.

– Юксаево… – пробормотал Эмиль, выжимая сцепление. –Прикинем хрен к носу… Если Макарыч ничего не напутал, а я все понял правильно,нам вроде бы туда… Там и будет мост… А на другом берегу и Шкарытовоблизехонько…

Получилось, как в одесском присловье. «Или одно из двух…» Толи алкаш Макарыч напутал, то ли Эмиль чего-то недопонял – правда, Вадим изосторожности воздержался от каких бы то ни было комментариев вслух…

Все и без комментариев стало ясно, когда за очереднымповоротом лесной дороги вдруг открылась река – конечно, до Шантары ей былодалеко, но и не ручеек, который можно перейти вброд. Настоящая река, метровдвести шириной.

Разбитая колея кончалась на песчаном берегу – там виднелисьмногочисленные следы шин, повсюду валялись бревна, одни лежали на суше, другиенаполовину в воде, и справа, и слева на серой глади красовались огромные плоты,перевязанные стальными тросами, и ими же прикрепленные к кольям на берегу.

Заглушив мотор, Эмиль вылез. Встал, широко расставив ноги,глядя на реку. «Наполеон на Воробьевых горах, – мысленно фыркнулВадим. – Ключей от города не дождаться».

– Ну, и куда мы забрели? – без всякой подначки, скорееуныло, поинтересовалась Ника.

– Ботал Макарыч про леспромхоз… – скорее самому себе, чемей, сообщил Эмиль. – Понятия не имею, выше он по реке или ниже, но с однимразобрались: Шкарытово на том берегу, за лесом, километрах в пяти-шести иличуть подале, но это уже неважно…

– Так мы что, дошли? – вырвалось у Ники.

– Почти, малыш, почти… – усмехнулся Эмиль. –Переправиться на тот берег, пройти лесом… Уж Шкарытово-то не иголка в стогесена, отыщем…

– Есть идеи? – машинально спросил Вадим.