– Какое у нее здесь может быть дело?! – шепотом изумился он.

– Что-то исключительно таинственное. Она шпионка.

Видимо, это была шутка.

– Ну да, – он с сожалением повернулся к своему столу. – Итак? Давайте тоже перейдем к делу. Я сразу предупреждаю, что как только эта шпионка встанет, я уйду вслед за ней, чтобы продать родину.

– Не встанет, – успокоила Света. – И дела у меня никакого нет. Я просто хотела с вами увидеться и вас угостить.

– Просто увидеться? – он был поражен. – Небольшая наглость с вашей стороны.

– Скорее, большая наглость. Но откровенно говоря, я не ожидала, что вы примете мое предложение.

Под лопаткой стало холодно. Митя оценивающе смотрел на нее, раздумывая. Что-то не то.

Что-то явно не то.

Официант поставил перед ними тарелку с пиццей.

– Я, в общем-то, сильно опозорилась перед вами, – продолжила она и взяла кусок, за которым потянулись горячие нити сыра. – Зато я все-таки нашла Митю…

Он откинулся на спинку стула.

– Вот как?

– Да. Но он оказался не при чем.

– И кто же он такой? – поинтересовался Митя.

– Мальчик, чья семья погибла в девяностые годы в Омской области. Долгое время он подозревал, что его близких убили по приказу Фоменко. Но потом понял, что этого не могло быть. Никто никого не убивал. Это был просто несчастный случай…

Официант принес ему спагетти.

– Я должна была вам все это объяснить, – сказала Светлана. – Ведь между нами осталась недосказанность. Я ошибалась, но, по крайней мере, подошла к делу добросовестно. В поисках этого мальчика я доехала до секты «Белуха», и теперь у меня есть подарок для вас. С Новым годом!

Она наклонилась к своему пакету и достала оттуда картину, написанную маслом.

– Это и есть территория секты «Белуха» – произнесла Светлана.

Митя увидел дом Константинова. Возле дома кто-то стоял и махал ему рукой, словно приглашая войти. Он не понял, кто это, точнее не вспомнил, потому что и день, и саму сценку он узнал. Тогда он приболел, и Марта вытащила матрац на солнце. Он лежал, укрывшись ватным одеялом, и сквозь жар в голове наблюдал, как пацан-художник набрасывает на холст розовую краску. Интересно, кто это там стоит?

Ему вдруг стало смешно: кажется, Степа писал свою картину несколько часов, и возле дома постоянно кто-то крутился. Вышел Корней, потом снова зашел, потом пробежала Элеонора, за ней Марта. Тетя Вера посидела на пеньке. Помнится, даже сам урод выполз на пару минут погреться на солнце.

Эта картина стала камерой, включенной на несколько часов. Она зафиксировала все, что происходило перед домом Константинова в тот день. Не отводя взгляда от холста, Митя намотал на вилку спагетину и отправил ее в рот. Запил вином.

Светлана сказала: мальчик понял, что никто никого не убивал.

Пожалуй, да, был такой момент в 2001-ом, когда он успокоился. Бесконечные проповеди староверов сделали свое дело. Он решил: правду знает только Бог, пусть он и занимается справедливостью.

Но поездка к Марте все изменила. В Константиновском доме, на тумбочке возле кровати, у головы этого вонючего безумного ублюдка он нашел его книги.

Было скучно. Он начал их читать.

– Ты не стань этим… сектантом… – как-то предупредила его Марта.

Нет, это ему не грозило. Константинов считал себя суперменом, но на самом деле был слабаком. Вся его теория – это прославление бегства.

Но вот эти слова о несправедливости – о, они запали в душу. Он понял, что прощать никого нельзя. И забывать нельзя. Мужская справедливость должна восторжествовать. За ним прилетит его собственный Корабль Справедливости. Не инопланетный – земной.

Вот только когда это произойдет?

Вспомнился холодный ноябрьский день, долины, укрытые снегом, жалкая комнатка Марты, доверху наполненная чадом, и он сам на печке – такой мощный, накачанный и такой слабый. Несколько лет непрерывных упражнений, медведя не боится, босиком по снегу ходит. Тайгу изучил, как свои пять пальцев. И какой в том прок? Настоящая страна живет другой жизнью. У нее свои медведи. Те, что не боятся ни ножей, ни кулаков. Какая, к черту, месть? Месть стоит больших денег. Их надо всех разыскать, обеспечить себе алиби, новые документы, пути к отступлению, а ведь он даже их имен не знает! Неудачник на краю мира, таежный муравей, питающийся подачками сектантов – сиди и молчи в тряпочку.

Марта, разбирающая за столом бумаги, сняла очки и покачала головой.

– Сколько же у него деньжищ! Бедные люди… Митька, иди снег разгребай. Еще пара часов, и мы из дома не выйдем.

И тут его осенило. Деньги Константинова! Вот она – дорога к справедливости.

Корабль прилетел.

…Митя допил вино до конца, вздохнул.

– Спасибо за подарок. И за ужин.

Посмотрел на женщину за соседним столом. Она так и сидела одна, только теперь внимательно за ним наблюдала. Буквально не сводила глаз.

«Может, проститутка?» – неуверенно подумал он и неожиданно понял, что мысли его путаются. Все вокруг стало расплываться, потом потемнело.

Ему показалось, что он вошел внутрь картины и кто-то черный, стоящий у дома Константинова, призывно машет руками. И он идет прямо в дом, в его жуткую разверстую пасть.

В затылок что-то стукнулось.

– Что со мной? – пробормотал Митя и открыл глаза.

Над ним был деревянный потолок ресторана и испуганное лицо официанта. Кажется, он лежал на полу.

– Врача, врача! – раздался крик Светланы. Крик был какой-то неуместно веселый, почти клоунский.

И тут же его обволокло мягким бархатным сиянием. Красавица склонилась совсем низко, так что искрящаяся жемчужина касалась его носа. Вблизи эта женщина была еще прекраснее.

– Я врач, – сказала она ласковым голосом, за которым звонкой ледяной кометой понеслось эхо.

Затем она поднесла к его рту ватную палочку.

Жемчужина моргнула перламутровыми глазками и прошептала:

– Спи, милый зайчик.

И он заснул.

Глава 50

Получив от меня десять тысяч, врач наконец ушел, выворачивая на нее шею. За окнами взвыла сирена.

Стас высунулся из двери кухни и подмигнул, мол, бутылку унес, прополоскал, все нормально.

Она спокойно запечатала пробирку, нисколько не торопясь и не скрываясь. Таким женщинам, как она, вообще, все по фигу.

Я подошла к ней и сказала:

– Привет, Липа.

– Приветик, – ответила она, не глядя на меня. Положила пробирку в сумку. – Могу сказать сразу: три пластических операции. Очень качественных. Думаю, за границей делал. Где-нибудь в Бразилии. Уже само по себе доказательство. Зачем бы мужику пластика?

– Но все-таки анализ ДНК расставит все точки над «и».

– Это да.

Липницкая подняла на меня взгляд.

– Коля, сука, не предупредил, что ты здесь