– Страх сильнее журналистских рефлексов. Это когда ябыл моложе, мог броситься очертя голову куда угодно. Но тогда я был один,бояться мог только за самого себя. Сейчас все по-другому. Теперь я ни во что несуюсь, пишу про дела гламурные, веду колонку «Мир спорта глазами Кличко»,ресторанный гид, еще чего-то и за жизнь, по крайней мере своих близких,спокоен… Честно признаюсь, я бы с вами не стал встречаться сегодня, кабы не дваобстоятельства. Во-первых, понятно, – деньги. Когда есть семья, денежкивсегда позарез нужны. А во-вторых, есть такая более сложная материя, какчувство профессионального удовлетворения. Пусть запоздало, пусть и не в видестатей на первых полосах, а насквозь неофициальным образом, но когда появиласьвозможность дать ход своим материалам, которые добывал потом и кровью, то… вобщем, сами понимаете…

– Материалы у вас с собой, надеюсь?

– С собой, – сказал журналист, сдавливая иотправляя под лавку уже вторую пивную жестянку.

– Тогда давайте закончим с торжественной частью, –Мазур достал из кармана заранее приготовленный пухлый конверт с дензнаками (иотнюдь не гривнами), отдал журналисту. – Материалы вы мне потом отдадите,а сперва обрисуйте на словах.

Илья пихнул конверт в карман, даже не заглянув в него.

– Что именно вы хотите знать?

– Я вообще-то, как в том детском киножурнале, хочу всезнать. Но увы. Поэтому узнать хочу хоть что-то. Например, как он вообще попална госслужбу, этот Пасленок? Из каких-нибудь застигнутых перестройкойкомсомольцев?

– Ага, – сказал Илья, приступая к третьемупиву. – Из этих самых, из вечно молодых бодрячков с маслеными глазками. Онродом из Днепропетровска, там и начал нелегкую службу по комсомольской линии,выслужился до инструктора райкома. Только раскатал губу, что теперь все будет вшоколаде, как херак – и кончилась лафа, прикрыли советскую лавочку вместе совсеми комсомолами. Молодцы из райкомов и горкомов быстренько разбежались повсяким коммерческим лавчонкам, которые же сами и насоздавали. Но, в концеконцов, большинство из этих деятелей оказались в глубокой заднице, и этозакономерно, потому как делать они ничего не умели, а лишь балаболить языком,гнуться перед начальством и интриговать по-мелкому… Пасленок тоже былнаитипичнейший комсомольский балбес и должен был неминуемо погореть сперва сагентством недвижимости на родине Брежнева в городе Днепродзержинске, потом соптовыми поставками всякого барахла из Польши, потом с акционированиемпредприятий, потом и со всеми остальными начинаниями… Я бы вам мог привестипримеры того, как он вел дела и в какой заднице регулярно оказывался. Только ник чему впадать в эти частности. Сами потом прочитаете, ежели почувствуете вэтому интерес.

Он похлопал себя по левой стороне джинсовой куртки – видимо,там и лежали материалы.

– Однако из всех передряг этот жук всегда успешновыбирался. По-хорошему, он бы вообще мог сесть годков эдак на пять за своимахинации с недвижимостью в Днепродзержинске и в Черкассах. Но не сел. И вообщелихо выкрутился из той истории. И еще у него никогда не было серьезных проблемс бандитами, которых на заре независимости и свободы у нас тоже хватало. У всехвокруг были проблемы, а у него нет.

– Могущественные друзья?

– Вот именно. Ничем другим такое везенье не объяснишь.Особенно впечатляет дело с партией компьютеров… Это были еще те первыекомпьютеры, каждый из которых стоил чуть ли не как автомобиль. Пасленок тогдаздорово подвел партнеров, из-за него те погорели на пол-ляма баксов. По всемзаконам и понятиям Пасленка должны были четвертовать, распять и повесить,предварительно обработав паяльниками и лишив всего накопленного к тому времениимущества. Но что вы думаете – Пасленок остался жив, имущества не лишился,более того: один из несчастных партнеров вдруг утихомирил пыл, враз заткнувшисьсо своими претензиями, а другой куда-то подевался – и настолько крепкоподевался, что ищут до сих пор. Наткнувшись на сей факт в биографии Пасленка, явпервые заподозрил, что его опекает и курирует…

– Контора, – подсказал Мазур.

– Вот именно. Контора – это, конечно, громко сказано.Скорее, какие-то люди из конторы, не утратившие своего влияния и после распадаСоюза. Наверняка, еще когда существовал тот советский КГБ, а Пасленок былначинающим комсомольским вождем, его взял под крыло один из гэбэшных кураторов,так и вел дальше по жизни. Сам куратор, как, в свою очередь, и стоящие над нимлюди, плавно перебрались в силовые структуры нового государства и, возможно, толькоупрочили свое положение. Государство новое, да, но откуда ей брать новыхпрофессионалов? Из Америки выписывать? Выписали бы, да только те не поедут…Короче говоря, стоило взглянуть на биографию герра Пасленка сквозь призму опекисо стороны силовиков, как все состыковалось гладко и без швов.

– Допустим, – помолчав, сказал Мазур. – Нозачем конторщики опекали его уже после распада всего и вся? На кой он им былнужен, при всей его бестолковости, да так нужен, что они избавляли его от любыхи всяких неприятностей?

– А, вот то-то и оно! – журналист отправил подлавку третью сплющенную жестянку. – Я тоже сперва понять не мог. Датолько, видать, эти люди, которых вы совершенно справедливо назваликонторщиками, просчитывали все наперед, примерно представляя, какойполитический сценарий ожидает Украину. И представляли, кто и как сможетпригодиться. А Пасленок – идеальный аппаратный человек. В номенклатурной жизничувствует себя как рыба в воде, мимикрирует в этой среде так, как каким-нибудьхамелонам и не снилось, способен быстро сделать чиновничью карьеру и занятьвысокий пост. «А нам на высоком посту всяко не помешает свой человек», –так решили опекуны Пасленка…

– К тому же за время своих коммерческих забав Пасленокзамазал себя с ног до головы, – сказал Мазур. – Компромат на него егоопекуны собрали преогромнейший, стало быть, никуда он не денется, а получитсясовершенно ручной чиновник, управляй им как марионеткой – и всего делов.

– Ну… А ведь еще были эти МиГи. Неприглядная история, вкоторой Пасленок, правда, засветился лишь боком, но и этого бы ему хватило.Кабы историю не замяли на уровне журналистского расследования, а открыли дело ирасследовали, как положено, Пасленку бы тоже, вместе со многими другими,светили нары.

– А в большую политику он, я так понимаю, пришел вместес Ющенко?