– Не совсем так. Его ввели в чиновничий аппарат еще приКучме. Так, совсем неприметным сереньким служащим. Но он быстро пошел в гору.Как я уже говорил, в аппаратных играх Пасленок был искушен и умел. Однако ни докакого замминистра к этому времени он бы не дорос, конечно, если бы вовремя ивиртуозно не разыграл политическую карту. А именно – гораздо раньше, чем всевокруг почуяли, куда ветер дует, он встал на сторону оранжевых. Даже когда ониеще и оранжевыми-то не назывались. Встал на сторону Ющенко. За что, кстати, былнемедленно изгнан со своей невеликой должности… И сей факт в последствиистанет, конечно, его главным жизненным подвигом и главной причиной взлета приоранжевой власти. Как же, пострадавший от прежнего, кровавого, режима! Думаю,не сам Пасленок оказался таким дальновидным, а его невидимые кураторы, которыепредвидели, что Кучме при власти не удержаться, а Януковичу власть не взять…

– И до последнего времени Пасленок так и считалсячеловеком Ющенко? – спросил Мазур. – Не переметнулся пока кЯнуковичу, который вроде бы сейчас выглядит более сильной фигурой?

– Видимо, не было приказа переметнуться, – сказалИлья. – И потом, насчет нашего нынешнего политического расклада… Тут самчерт ногу сломит, кто против кого дружит, с кем вступает в союзы, кто когосильнее сегодня и чего ждать завтра. Нашим госчиновникам пока выгоднее держатьнейтралитет, где надо и не надо заявляя, что они далеки от политических дрязг,что их волнует тильки процветание ридной державы и счастье простого народа. Чтоони собственно и делают… Правда, в отношении Пасленка нужно говорить – делал…

– Судя по всему, – задумчиво произнесМазур, – тот кукловод, что управлял Пасленкам, сидит довольно высоко всиловых структурах.

– Похоже на то, – согласился Илья, откупоривая ещеодну банку. Мазур искоса наблюдал за худощавым журналистом: четыре пива подряд– это круто и для более крупных людей.

– А в этой истории с МиГами, которой, как я понимаю, тыплотно занимался, насколько отчетливо виден след конторщиков?

Ответить журналист не успел: в кармане Мазура соловьемраспелся мобильный телефон.

– Извини, Илья.

Мазур достал телефон, нажал на «прием».

– Это я, Кирилл Степанович, – раздался в трубкеголос Оксаны. – Вы просили пробить через автоинспекцию машину, которая завами таскалась?

– Ага. И что там у нас?

– У нас полный ноль. Нет такого номера в природе.Фальшивка.

– Ясно. Других новостей нет?

– Будут очень скоро. Плотно ведется работа попоследнему дню господина Пасленка. Думаю, кое-что пришлем уже в ближайшеевремя.

– Добро, – сказал Мазур. – Тогда отбой.

– Илье привет.

– Всенепременно.

Мазур отключил телефон, повернулся к журналисту, собираясьпродолжить разговор, когда за спиной раздалось:

– Дядько, дай позвоныты, бо моя мобила вдомазалышилась.

Мазур оглянулся.

В общем-то, за их спинами по тропинке, петляющей междукустами, все время кто-то проходил – от Днепра в сторону или, наоборот, кДнепру. Но вот впервые кто-то свернул с тропинки к их лавочке на кирпичах.Четверо. Самому старшему, наверное, от силы лет двадцать пять. Двое так и вовсесущие сопляки.

– А зачем тебе телефон, парень? – повернулся кнезваным гостям уже порядком захмелевший журналист Илья. – Иди кплатформе, там полно таксофонов, с них и звони. Мелочи нет на телефон? Так ятебе дам.

«Неужели все-таки проследили? – пронеслось в головеМазура. – Тогда что играют сейчас? Захват? Отвлечение под видом уличнойзаводки?»

Мазур быстро огляделся по сторонам, но иных подозрительныхлиц поблизости не срисовал. Что, впрочем, еще ничего не значит.

– Йды геть, я не з тобою размовляю, а з дядьком… Такщо, дашь позвоныты, чи жаба душить?

При этом взгляд этого ихнего заводилы не отрывался откармана Мазура, куда тот опустил телефон.

– Душить, – кратко сказал Мазур, поджимая ноги и готовясьвзмыть в любой момент.

Заводила оглянулся на своих, потом пробежал взглядом поокруге, быстрым движением сунул руку в карман ветровки, вытащил выкидуху, нажална кнопку. С молодецким щелчком выскочило лезвие, тут же поймавшее солнечныйлуч.

– Давай сюда свой аппарат, дядя. Живо, сука, а топорежу!

Как-то все это было настолько неправильно инепрофессионально…

И вдруг Мазур понял, в чем дело, и чуть было не расхохоталсяв голос. Ну конечно! Какой там выстроенный захват с отвлечением! Просто онзасветил смартфон перед этими хлопчиками… Ну да, ведь он по нему говорилаккурат тогда, когда они проходили по тропе. Кто-то из гоп-компании оказалсяразбирающимся в марках и с маху определил, что у этого немолодого мужика вруках ни что иное как смартфон. Не самый дорогой мобильник, конечно, нопарнишкам хватит.

«Вот на такой ерунде и горят все штирлицы и прочиеджеймс-бонды, – подумал Мазур. – Думаешь себе о тайных заговорах вкабинете министров, а под ноги уже не смотришь…»

Миром разойтись не удастся, это он отчетливо представлял. Нуразве вдруг кавалерией из-за холмов и кустов не появится наряд милиции. Это невзрослые мужики, на которых можно подействовать своими уверенностью и силойубеждения или которых, в конце-то концов, можно просто уговорить довольствоватьсямалым, предложив, допустим, в качестве отступных немножко местных фантиков.Молодые да глупые от подобных предложений еще больше распалятся и захотятзабрать все – и гривны, и дорогущий телефон.

– Ты что не понял, сука?.. – шипя сквозь зубы иугрожающе поигрывая ножичком, заводила надвигался на Мазура. Остальные членытоже медленно двинулись вперед, обступая легкую добычу. Расшвырять эту четверкудля тренированного морского дьявола – дело нехитрое. Однако расслабляться всеравно не стоило. Иные как раз и горели, как сухие спички, от того, что полагалисебя чересчур уж суперменистыми. А достаточно было одной банановой корки, накоторый поскользнешься в неподходящий момент… И, как водится, накаркал.

Чертов журналист, вдруг с каким-то прям-таки индейскимвоплем, сделавшем бы честь любому Инчучуну, вскочил с лавки и бросился в ногипарню с ножом.

Не ожидал подобного не только Мазур, но и парень с ножом.Последний загремел на спину и, упади он не на песок, а на почву потверже,думается, тут же бы и выбыл из игры. Однако не выбыл и даже ножа не выронил.