Потомок русалки ухмыльнулся.

– Антигон так и думал. Так вот… у Мефодия большая радость.Можно сказать, огромная.

– Какая? – ревниво спросила Ирка, помимо своей воливспоминая девушку со светлыми волосами.

– Он умрет сегодня ночью, – хладнокровно отвечал Антигон.

– Что? – ошеломленно переспросила Ирка.

– Властелин мрака, выпустивший посланца из-за Жутких Ворот,собирается воплотиться в Мефодия Буслаева сегодня ночью. Этим он завершитокончательное бегство.

Ирка не помнила, что она сказала и что сделала. Помнилатолько, что трясла Антигона за плечи, а тот, радостно хихикая, повторял:

– Антигону повезло! Хозяйка колотит Антигона! Она заботитсяо нем!

Наконец Ирка отпустила домового. Он унял свой восторг иделовито сообщил:

– Старое Скоморошье кладбище… В подвале три прекрасные щелии одна очень распрекрасная. Из трех прекрасных щелей две уже заняты, а третьябудет занята вот-вот… Четвертая же щель приготовлена для Мефодия. Шагнет в щельМефодий, а выберется оттуда Кводнон.

В услужливой, тренированной памяти Ирки поспешно пронеслосьвсе, что она слышала от валькирии, а затем от Лигула.

– Погоди! Если властелин мрака только собирается вселиться вМефодия, значит, валькирию зарубил не он… Если бы было иначе, тогда какойсмысл… – начала она.

– Хозяйка очень глупа! Она делает такие тошнотские выводы! –искренно восхитился Антигон.

Ирка осеклась, тупо переваривая комплимент.

В любом случае слова уже ничего не решали. Пора былошевелить лапками, стараясь повторить подвиг упавшей в молоко толстовскойлягушки.

– Мы с тобой можем что-нибудь сделать? – спросила Ирка.

Домовой кикимор с воодушевлением закивал.

– Конечно! Хозяйка станет швырять в Антигона книги иботинки, а он будет уворачиваться! Это ужасно печально! Я обычно так смеюсь,что чуть не лопну.

Ирка уже не слушала. Она сгребла болтливого домового заворот и потянула его к двери.

– Где это Скоморошье кладбище? Пошли!

– Так вот вы о чем?.. ТШШ! Я сейчас! – вдруг сказал Антигон,переставая хихикать.

Он огляделся и внезапно ласточкой прыгнул в стену, исчезнувза ней. Ирка услышала приглушенную возню и удары. Кто-то кого-то бил. Наконец,все так же не смущаясь пошлой материальностью предметов, через стену в комнатувкатилось что-то довольно большое.

Ирка увидела нечто, похожее на большой ком глины илипластилина. Затем разглядела руки и ноги, причудливо сплетенные в узел. Поцентру, переползая с места на место, жалобно моргали глаза.

Антигон пнул ком ногой. Спутанное существо с обидойхрюкнуло.

– За Антигоном и валькирией следил комиссионер. Хотелдонести Лигулу. Если хозяйка ткнет его своим копьем, он потеряет это тело исгинет в Тартар.

Однако Ирка не была способна просто так ударить человека –или то, что было на него похоже, – копьем.

– А можно сделать как-нибудь так, чтобы он не донес, но безкопья? Более гуманно? – спросила она.

– О, у хозяйки есть воображение! Она хочет, чтобыкомиссионер подольше помучился! – обрадовался домовой, и Ирка спохватилась, чтоон совсем не так понял слово «гуманно». – Тогда мы его замесим!

И, прыгнув на ком пластилина, Антигон принялся в буквальномсмысле месить его ногами. Ирка едва смогла оттащить его.

– Ты его убьешь! – сказала она, и с удивлением услышала, чтокомиссионер, ставший плоским, как раскатанное тесто, хихикнул.

– Видишь, ему смешно! Его нельзя убить! Разве что изгнатьартефактом, вроде твоего копья. Напрасно ты не низвергла его в Тартар,противная хозяйка. Так было бы спокойнее, – приуныл кикимор.

Отступив на шаг, он деловито осмотрел комиссионера иприцельно пнул его еще пару разиков.

– В любом случае несколько часов у нас есть. Пока он себя невылепит, он не сунется к начальству. Они большие чистюли…

С этими словами Антигон легко оторвал пластилиновый блин отпола и вышвырнул его за окно.

– Теперь он не будет мешать бабушке хозяйки и пытатьсяотнять у нее эйдос! – пояснил домовой.

Ирка хотела спросить, что такое «эйдос» – ей чудилось, чтоона слышала нечто похожее, – но сейчас было не до того. Вслед за Антигоном онаосторожно выскользнула за дверь.

Бабаня ничего не слышала. Она объясняла одной из клиенток,почему той не пойдет юбка с запа хом. Клиентка страдала, терзалась, но юбку всеравно хотела.

* * *

Арей наступил ногой на лед. Его большие, красноватые пооттенку куски, лежали всюду в приемной.

– Мне до сих пор холодно, – сказал мечник мрака удивленно.

– Как он ухитрился? – спросила Улита.

– Все произошло мгновенно. Парень вошел, а затем я понял,что смотрю на мир сквозь толщу льда. И что лед этот не что иное, как вино избассейна. Забавное, скажу тебе, ощущение. Не можешь добраться до меча, дажешевельнуть пальцем…

– Никуда не денешься! Парень повелевает всем жидким имокрым, – сказала Улита.

– Не проще ли сказать «водой»? – поинтересовался Мефодий.

Ната сжала его руку. Мефодию стало неудобно: что подумаетДаф. С другой стороны, выдирать руку было бы смешно.

– Я знаю, что говорю! – осадила Мефа Улита.

Она подняла кусок льда, лизнула его и бросила в бассейн.Даф, опасаясь, что осколки льда попадут в нее или в кота, отступила на шаг.

– Что-то мой котик беспокоится! Давно его таким не видела! –сказала она, наглаживая Депресняка.

– Просто стоишь и стучишь зубами! И кто это сделал –мальчишка… – продолжал Арей, которому непросто было признать свое поражение.

– Не мальчишка! Это сделал тот . Сложно предположить, чтомальчишке захотелось бы после этого идти в подвал и вталкивать себя в этоткаменный склеп, – веско сказала Даф.

Арей кивнул.

– Так оно и есть, светлая… Другое дело, что есть вещи,совершенно непонятные. Дыхание Кводнона могло вселиться только в кого-тоодного. Сейчас же там внизу уже двое… Значит, или мы чего-то не знаем, или…