Они стояли возле ресторанчика быстрого обслуживания «ОбщийПитт» и ждали, пока к ним присоединятся Даф с Мефодием и Мошкин с Натой. Импришлось поехать на метро, так как мотоцикл, по заявлению Эссиорха, был нерезиновый. Таков был приказ Арея – покинуть резиденцию мрака и не появлятьсятам как можно дольше. Сам Арей с мечом наголо караулил вход в подвал. Онпоклялся, что зарубит первого, кто попытается туда сунуться. Тогда Улита идодумалась вызвать Эссиорха. Она никогда не отказывалась от возможности веселопровести вечерок.

Наконец появилась и недостающая четверка. Мефодий шел с Даф,а Мошкин с Натой. Дафна нет-нет, да посматривала на Нату с беспокойством. Покаони добирались в метро, та не теряла времени даром. Мошкин был уже приручен каккомнатная собачка. И это при том, что Ната пока великодушно не использовалапротив него магию, а прибегала лишь к наработкам личного очарования. Таких наработоку нее было немало: быстрое прикосновение, мимолетная улыбка и, наконец, игра«холодно—горячо». Суть этой завлекательной и смертоносной игры состояла в том,что Ната то приближала Мошкина к себе, даря ему столько нежного внимания, чтотого заклинивало от собственной значимости, то внезапно полностью переставалаобращать на него внимание, так, что Евгеша ничего не понимал и вертелся наместе, как флюгер.

Даф ощущала, что Мефодий заинтересован. Хотя он как будто несмотрел на Нату, на вопросы Дафны отвечал невпопад, а один раз она заметила,что он разглядывает отражение Наты в стекле вагона.

«Сравнивает! – подумала она с досадой. – Меня с ней!»

Она испытала большое желание достать флейту и сделать так,чтобы Вихрова вышла из вагона прямо посреди тоннеля, с дождем осколков. Мак,спрятанный в кармане, обжег ей бедро предупреждающим жаром. Дафне захотелосьпосмотреть, какого он стал цвета, но усилием воли заставила себя остановиться.

Депресняк дружелюбно замурлыкал и потерся шершавой мордочкойо ее щеку. Приливы нежности у этого хмурика случались так редко, что Дафоттаяла, и настроение у нее улучшилось. К моменту, когда они присоединились кЭссиорху и Улите, оно было уже таким хорошим, что, заметив, как ее хранительрассеянно разглядывает висящее над стойкой меню, она задиристо шепнула ему:

– Что? Снова без денег? Ищешь неудачливую куриную ногу инеудачливый стакан кофе?

Эссиорх кивнул.

– И как?

– Не все так плохо. Видишь ту брюнетку?

– Нервную такую? В красном?

– Угу. Брюнетки обожают красное… Но не в том дело. Не далеекак позавчера она сказала подруге: Варя, будь я проклята, если хоть раз поемпосле шести. А сейчас знаешь сколько времени?

– Без двух минут шесть, – сказала Даф, посмотрев на часы надвходом.

– Точно. Ровно через две минуты я лишу эту дамочку всехтарелок, которые она сейчас ставит на поднос. Согласен, это сурово, но другоговыхода нет. Уверен, комиссионеры уже взяли ее клятву на карандаш! – сказалЭссиорх и, как католический патер, возвел глаза к потолку.

– Да. С такой хваткой ты голодным не останешься! – сказалаДафна, с жалостью глядя на брюнетку, которая, стоя уже у кассы, в превкушенииужина вооружалась вилкой, ложкой и ножом.

– Какой нынче курс на битых? – ревниво спросила Улита,заметив, что Эссиорх и Даф о чем-то шепчутся.

– Чего? – не понял Эссиорх.

– Раньше вот было: за одного битого – двух небитых дают! Асейчас?

– А сейчас не дают. Дуэли запрещены, оружие тоже, иЛермонтов с Мартыновым разрулили бы вопрос парой затрещин, – сказала Даф.

Мошкин, стоявший в очереди первым, тем временем уже донималдевушку у кассы.

– Я картофель фри не хочу? Нет? И пирожка с вишней не хочу?И вы тоже не хотите? А если я вас угощу?

Девушка вежливо улыбалась. У Дафны внезапно создалосьвпечатление, что Мошкин совсем не такой нерешительный тюфяк, каким хочетказаться. Это у него такая защитно-провоцирующая поведенческая модель. Типа «ябедный несчастный тигр, у которого нет сил. Подойди ко мне, овечка! Я не боюсьтебя, нет? Спасибо, овечка!.. А я завтракал сегодня, ты не видела?»

Вскоре они уже сидели за длинным столиком. Ната, какпоказалось Даф, специально уселась так, чтобы оказаться напротив Мефодия.Окончательно прирученного Мошкина она тоже, впрочем, держала в поле зрения.

«Все правильно! Контроль и учет!» – подумала Даф.

Депресняк с ее плеча куда-то исчез, и у нее было сильноеподозрение, что он пробрался на кухню. Пока Даф размышляла, каким образом егооттуда выкурить, за ее спиной послышались шум и крики.

В другом конце «Общего Питта» уже знакомая ей нервнаябрюнетка била сумочкой плешивого молодого мужчину, заподозрив его в похищениитарелок с подноса. Тот неумело защищался. Изо рта у него капустной мочалкойсвисал салат. Подбежавший охранник не стал разбираться и выставил обоих наулицу.

– И это тоже к лучшему? – шепнула Даф Эссиорху.

– Разумеется.

– Почему это?

– Не надо было прогуливать уроки! – сказал хранитель,укоризненно указывая на Даф нанизанной на вилку котлетой. – Ссора в кафе –прекрасный повод для знакомства… Интуиция подсказывает мне, что двадцать четырегода спустя их сын Миша уедет в Канаду и запатентует моющее средство длябумажных денег. Бывают, знаете ли, очень грязные бумажки. Печатать новые –лишние хлопоты. А так помыл, и все дела.

– А почему именно в Канаду? В России нет грязных денег?

– Тебе не понять. Карма имени – отдельная наука. Ее проходяттолько в аспирантуре, – пояснил Эссиорх и великодушно придвинул Даф трофейныйстаканчик с кофе.

Тем временем Ната, задорно посматривая на Даф, продолжалаохоту за Мефодием.

– Меф, а Меф! Чувствуешь ли ты за меня ответственность? –допытывалась она.

– С какой радости?

– Ну как же? Ты ведь старше меня на сколько-то там минут.Значит, если мы куда-нибудь пойдем вдвоем и со мной что-то случится – ты будешьотвечать.

– Обязательно. Прям уже бегу и отвечаю! – заверил ееМефодий.

– Ну вот и славно! А Дашеньке сколько лет? Двенадцать-тоесть? – продолжала Ната, переводя взгляд на Дафну.

– Восемь с половиной, – отвечала Даф вежливо.

– В самом деле? – удивилась Ната, поднимая брови. – О, какаябольшая девочка! Я бы тебе больше восьми ни за что не дала.