— Абсолютно никакого. И если Луи не появится с минутына минуту, судья вместо него сцапает нас с вами.

— Это я понимаю.

— Когда обыск кончится, я пришлю вам в суд кого-нибудьиз моих ребят с запиской. Только ни на что не рассчитывайте.

Том уже ни на что и не рассчитывал, и ему страшно былоподумать, как он скажет Чарльзу, что Луи Любовник смылся.

Но все-таки пришлось сказать. Чарльз завопил:

— Что он сделал?

— Смылся, — громким шепотом проговорил Том, и вэту минуту они вошли в зал суда.

— Ах сукин сын. Как эти свиньи упустили его?

— Потише, Чарльз!

Судья ударил молотком по столу.

— Ему есть что терять, Чарльз. Он вполне мог попасть втюрьму как соучастник. Я согласен, он некрасиво поступил, но его можно понять.

— Ну да, а я из-за него сяду на электрический стул.

Том был мрачен как туча.

— Я этого не допущу, — прошептал он, стараясь,чтобы его голос звучал как можно убедительнее, но сам он не верил себе.

Подозрительно глянув на него, судья велел ему и УильямуПалмеру приблизиться к нему.

— Что с вашим новым свидетелем, господин защитник? Онявился?

— Нет, сэр, не явился, — мрачно ответил ТомАрмур. — ФБР продолжает срочное расследование по его показаниям. Их людиуже два дня на ногах, но до сих пор ничего нет.

Прокурор был доволен прямотой своего оппонента.

— Где же он? — спросил судья, буравя Томанедовольным взглядом.

— Скрылся, ваша честь. По-моему, затаился и выжидает.

— Неприятно сознавать, что вы впустую потратили двадня, задержали работу суда. Налогоплательщики понесли ущерб, мистер Армур, —произнес судья, медленно приходя в ярость.

— Нужно было проверять, сэр. Я даже хотел просить ещеодин перерыв…

— И не рассчитывайте, господин защитник. — Судьяперевел взгляд на Палмера, после чего отпустил обоих. Вернувшись на свое место,Палмер самодовольно взглянул на Малкольма, который сидел рядом с Мариэллой, каквсегда, прямой как палка. Он никогда не заговаривал с ней в зале. Судья стукнулпо столу молотком и предложил выступить Палмеру.

Том Армур не мог прийти в себя. Доказательство невиновностиЧарльза было почти у него в руках, и вдруг оно испарилось. На глаза Чарльзанаворачивались слезы, а Беа Риттер в ужасе гадала, в чем же дело, но спроситьбыло некого.

Аргументы Билла Палмера легко можно было предугадать. Онобстоятельно перечислил все отвратительные подробности, упомянутые в ходесудебного следствия, еще раз рассказал о всех его нелепых поступках, глупостях,угрозах, пьяных выходках. Он припомнил буйство Чарльза в парижском баре, когдаему было всего девятнадцать лет, припомнил побои, нанесенные Мариэлле. Палмерутверждал, что все эти случаи доказывают, будто Чарльз подвержен припадкамбешенства, будто он склонен к насилию и именно эти качест??а в конце концовпривели его к похищен??ю, а затем к убийству маленького Тедди. Уже в пятнадцать леткровожадность привела его на фронт, затем он спутался с коммунистами, под ихвлиянием оказался в Испании. В этот же ряд вставали угрозы, произнесенные вЦентральном парке и приведенные в исполнение тридцать шесть часов спустя.Неоспоримым доказательством того, что похищение совершено им, служит краснаяпижама Тедди, найденная в его доме. Итак, доказано, что этот человек являетсяпохитителем ребенка, громогласно объявил прокурор, и скорее всего он является иубийцей несчастного мальчика. Произнеся эту эффектную фразу, он сделал паузу ивзглянул в сторону присяжных, затем посмотрел на публику и неожиданно заметилкакое-то волнение. Не выдержав нервного напряжения, Мариэлла Паттерсон потеряласознание.

Придя в себя, она услышала шум со всех сторон. Яркий светбил ей в глаза, а на лбу лежало что-то холодное и влажное. Через несколькосекунд она сообразила, что ее вынесли из зала суда в служебное помещение. Надней с мокрым полотенцем в руках стояла стенографистка. Уже позвали врача.Мариэлла сразу же сказала, что с ней все в порядке, попыталась подняться, нопочувствовала слабость. Оглядевшись, она увидела, что в комнате находятсяпрокурор и адвокат, а также ее муж. Кто-то щупал ей пульс, кто-то протягивалстакан воды. Повернув голову, она узнала Беа Риттер.

Увидев, что Мариэлле плохо, она протиснулась сквозь толпурепортеров и одной из первых оказалась рядом. Именно она, а не Малкольм,позвала врача. Малкольм же стоял рядом с недовольной миной и не проявлял нималейшего сочувствия.

— Миссис Паттерсон, — склонился к ней самсудья, — может быть, вас отвезти домой?

Мариэлла сердито мотнула головой. На самом деле ей хотелосьбы уехать сейчас домой, но она считала, что бегство — это позорная трусость. Ейказалось, что ее долг перед Чарльзом, перед Малкольмом, перед кем угодно —оставаться в зале суда до конца. Она не могла бы ответить, зачем это нужно.Может быть, чтобы доказать всем, что она здоровый, полноценный человек. Носейчас все так жалели ее, что она хотела провалиться сквозь землю.

— Все в порядке. Если можно… Я хотела бы полежать ещенесколько минут… — Надо хотя бы собраться с силами.

— А вы, мистер Палмер, закончили вашевыступление? — спросил судья. Государственный обвинитель утвердительнокивнул. Он не рассчитывал, что заключительная часть его речи произведет такойдраматический эффект, но обморок Мариэллы ему, в общем-то, не повредил.

— Я закончил, ваша честь.

— Тогда, может быть, я объявлю перерыв на обед? МистерАрмур выступил бы после перерыва. Не возражаете, господин защитник?

Конечно, защитник не возражал. С начала заседания прошло ужеполтора часа. По известным причинам ему очень хотелось отложить своевыступление. Он посмотрел на Мариэллу и выразил свое полное согласие. Мариэллавыглядела очень плохо. В лице не было ни кровинки. Судья тоже это заметил.

— Я думаю, что во время перерыва миссис Паттерсон лучшепоехать домой и отдохнуть, — сказал он довольно громко.

— Спасибо, ваша честь, — шепотом произнесла она.Сердце Тома готово было выпрыгнуть из груди, Беа гладила руку Мариэллы.

Малкольм демонстративно заботливо провел Мариэллу к машине,но, когда они приехали домой, он предоставил ее самой себе. Занавески в еекомнате были задернуты, и она лежала в полумраке с мокрым полотенцем на голове.Но было уже поздно, предотвратить ужасающую головную боль не удалось. Оназнала, что в час тридцать нужно быть в зале суда, как бы плохо ей ни было.Очень трудно заставить себя вернуться туда. Дело в том, что она все ждалачего-то, а утром выяснилось, что ничего не произойдет и рассчитывать уже не начто. До сих пор ей почему-то все происходящее казалось страшной игрой, вкоторой можно же как-нибудь выиграть… И тогда вернется Тедди. Тот, кто сделалэто, в итоге расскажет, где Тедди и что с ним. Попросит прощения. И это был быхороший конец, награда за пережитую боль. Только сейчас Мариэлла ясно осознала,что ничего подобного не случится. Вообще ничего не случится. Будут только всевремя какие-то люди, у всех свои роли… Они будут говорить разные слова, лгать…А в самом конце двенадцать из них уйдут в отдельную комнату, а потом скажут,что Чарльз виновен или невиновен, и Чарльза казнят или отпустят на свободу, ноТедди не вернется никогда. Она все лежала на кровати, и мысли ее путались, Впятнадцать минут второго в затемненную комнату вошел Малкольм, посмотрел наМариэллу, лежащую на кровати, и спросил: