class="p1">— Благодарю, — ответил тот, делая шаг к столу.

Медный крюк за его спиной глухо звякнул.

Анри подошел к рулетке.

— Доброй ночи, мсье Ренье, — приветствовал его крупье. — Меня зовут Поль, и я к вашим услугам.

Сев на высокий табурет напротив крупье, Анри протянул ему две пятисотфранковые купюры.

— Пожалуйста, по сто, — попросил он.

— Как вам будет угодно, мсье.

Крупье натренированным движением опустил деньги в прорезь на столе, одновременно поставив перед Анри стопку синих фишек.

Придвинув фишки, Анри погладил рукой великолепное зеленое сукно, настраиваясь на игру. Он с неудовольствием отметил, что привычное ощущение нарастающего азарта пока так и не пришло к нему. И это при таких-то ставках?

Может быть, не тянуть? Поставить всю стопку на цвет, чет-нечет или больше-меньше[43] — и через минуту ответ на интересующий его вопрос будет получен.

Анри машинально подравнял фишки в стопке. Нет, так нельзя. Весь его многолетний опыт игрока протестовал против того, чтобы передать право на решение своей судьбы теории вероятности, лишив себя права проявить собственное искусство в смертельной дуэли.

«Значит, ты все-таки хочешь выиграть?» — всплывшая из подсознания мысль смутила его.

«Нет, я просто хочу сыграть. В последний раз», — ответил он, тут же почувствовав, что ответ не очень убедителен.

Внезапно он разозлился.

«Какого черта? Приехал играть, так играй, а не философствуй!»

Анри поднял глаза на крупье, который терпеливо ждал, пока клиент свыкнется с обстановкой. Расценив взгляд гостя как готовность к игре, он взял в руку шарик и произнес фразу, слыша которую, Анри каждый раз чувствовал, что сердце его начинает биться чаще.

— Faites vos jeux[44].

Что ж, пора. Взяв стофранковую фишку, Анри задумчиво поглядел на поле рулетки.

Обычно он начинал игру со ставки «на черное», и в случае проигрыша методично повторял ее, каждый раз удваивая сумму. Это обеспечивало небольшой, но стабильный выигрыш. Ведь один и тот же цвет не мог выпадать бесконечно. Удваивая ставку, он рано или поздно не только отыгрывал проигранное, но и выигрывал ровно столько, сколько поставил в первый раз.

Большинство казино, хорошо зная об этом приеме, ограничивали размер максимальной ставки. У Хаманна, и это когда-то привлекло к его заведению внимание Анри, ограничений на максимум не существовало. Однако условие, которое сам Анри поставил сегодня перед собой… вернее, условие, сформулированное Мишелем и принятое им… существенно уменьшало шансы на победу при сохранении обычной тактики. Имея всего тысячу франков, Анри в случае неудачи мог удвоить первоначальную ставку лишь дважды. Таким образом, стоило одному и тому же цвету выпасть три раза подряд, и… далее оставалось надеяться только на слепую удачу.

Несмотря на это, Анри не стал изменять привычкам. Он поменял лишь цвет. Выбирать черное, играя на жизнь, показалось ему неуместным.

Заметив, что игрок положил фишку на поле с красным ромбом, крупье произнес традиционное «Les jeux sout faits?»[45] — и начал игру.

Сделав ставку, Анри никогда не смотрел, как маленький шарик из слоновой кости накручивает круги по желобу. И сейчас, как всегда, он ждал характерного звука, с которым шарик, потеряв скорость, наталкивается на металлическое ребро, чтобы, совершив несколько беспорядочных прыжков, успокоиться в ячейке.

— Rien ne va plus[46], — предупредил крупье.

Через несколько секунд Анри услышал характерный щелчок слоновой кости о металл, затем все успокоилось, и невозмутимый голос крупье произнес:

— Vingt quatre, noir[47].

Когда Анри поднял глаза, лопаточка крупье уже смела со стола проигранную фишку.

Что ж, это только начало.

Не задумываясь, Анри отделил от осиротевшего столбика еще два синих кружка и поставил на покинутое их неудачливой подружкой поле.

Крупье помедлил, ожидая, не последуют ли новые ставки, и запустил шарик.

Неожиданно Анри решил изменить своей привычке. Вернее, это произошло непроизвольно — глаза сами нашли рулеточное колесо. Шарик был еще в пути и громко стрекотал, натыкаясь на ребра. Анри успел сосчитать до семи, прежде чем очередное ребро наподдало ему снизу, заставив взлететь вверх и приземлиться в одной из лунок.

Голос крупье лишь подтвердил то, что было известно им обоим:

— Vingt neuf, noir[48].

Анри покачал головой.

— Вашу руку, Поль, не назовешь легкой.

— Желаете сменить крупье, мсье? — Тот принял реплику гостя всерьез.

— О, нет, зачем же, — успокоил его Анри.

Тем не менее рука крупье пока действительно не приносила удачи. Стоило черному цвету выпасть еще один раз, и у Анри не останется иного выхода, кроме как, оставив в стороне все тактические соображения, делать ставки просто наугад.

Он отсчитал от оставшихся семи фишек четыре и установил их точно в центр красного ромба. Если он проиграет, у него останется всего триста франков от первоначальной тысячи.

— Вперед, Поль.

Крупье запустил шарик.

Стараясь не смотреть на колесо, Анри оглянулся в зал.

— Что-нибудь желаете, мсье? — отреагировал крупье.

Обычно Анри не мешал игру с иными удовольствиями, но сегодня был день исключений.

— Бокал пива, пожалуй.

Когда все звуки затихли, Анри взглянул на крупье. Поль внимательно смотрел на колесо, затем перевел взгляд на гостя и все так же невозмутимо произнес:

— Quatorze, rouge[49].

Только сейчас Анри заметил, как часто бьется его сердце. Пульс явно перевалил за сто.

— Как видите, удача все же не оставляет вас, мсье, — с улыбкой произнес крупье, отсчитывая выигрыш.

— Не спугните, Поль, я суеверен.

— Прошу прощения, мсье.

Анри стало совестно за свои слова. Крупье не разрешалось сопровождать игру комментариями. Услышь его кто-нибудь из старших менеджеров — неприятностей не избежать. А ведь он явно действовал из лучших побуждений.

— Не извиняйтесь, Поль. Я предпочитаю иметь дело с живым человеком, а не с автоматом для раскручивания колеса. Так что можете отпускать на мой счет любые реплики, кроме ругательств.

— Что вы, мсье. Ругательства обычно достаются нам.

Анри посмотрел на крупье с интересом. Этот парень положительно нравился ему.

Неслышно возникшая за спиной официантка поставила перед ним бокал пива. Сделав глоток, Анри посмотрел на синюю горку. Теперь его капитал составлял тысячу сто франков, и предстояло решить, как играть дальше. Обычно в этом случае он менял цвет и продолжал ту же тактику. Выигранную же фишку менял на более мелкие и параллельно вел игру «на число». Не было причин для того, чтобы не поступить так и на этот раз.

Анри бросил крупье одну фишку.

— Разменяйте по десять франков.

Получив взамен десять зеленых кружков, Анри задумался. Предстояло выбрать число. У него имелся «джентльменский набор» любимых чисел, но сегодня… сегодня число должно было быть особенным. Ну конечно. Двадцать первое