на рыцарей, поскольку в то время еще не существовало одного из важнейших элементов военной технологии, вернее, их сочетания. Рыцаря эпохи высокого Средневековья определяло не только то, что он сражался верхом на коне, но и то, каким оружием он пользовался. Кроме обычного рубящего и колющего оружия (мечей и кинжалов), важную роль играло боевое копье: длинная, прочная разновидность пики с металлическим наконечником, от трех метров в длину, с рукоятью ближе к концу древка, за которую мог крепко держаться всадник. Такое копье можно было зажать под правой рукой и направить на врага, когда лошадь во весь опор скакала вперед. Не самый простой навык, но овладевшие им воины существенно меняли картину на поле боя по сравнению с тем, что было раньше. На созданном в Южной Англии знаменитом гобелене из Байё – летописи и памятнике Нормандского завоевания 1066 г. – мы видим, как кавалерия использует копья старого образца: всадники Вильгельма Завоевателя (Бастарда) скачут на англосаксов Гарольда, держа копья в поднятой правой руке, готовые метнуть их или нанести удар сверху, но явно не собираясь таранить врагов копьями, наподобие бурильного аппарата. Разница между двумя способами ведения боя была огромной. Всадник с метательным копьем мог быть опасным, ловким, внезапным и страшным противником. Однако он мало чем отличался от вооруженного таким же копьем пехотинца, бегущего рядом с ним. Рыцарь, вооруженный тяжелым копьем, был уже не просто пехотинцем на коне. Он превращался в средневековое подобие управляемой ракеты[452]. Когда он скакал вперед вместе с полудюжиной или более таких же управляемых ракет, его было почти невозможно остановить. Как писала в XII в. византийская принцесса Анна Комнина, франк в пешем строю – легкая добыча, но франк на коне может пробить брешь даже в стенах Вавилона[453].

Впрочем, самого по себе копья было недостаточно. Чтобы сделать его максимально эффективным, требовались вспомогательные новые технологии – стремена и изогнутое седло. Оба служили одной и той же цели – противодействуя физическим законам, защищали всадника от его собственной инерции и давали возможность направлять ускорение и силу удара через древко и острие копья. Высокая задняя лука седла удерживала всадника на месте при ударе. Стремена позволяли ему держать ногами упор и сохранять равновесие. Копье превращало его в машину для убийства. Без этих приспособлений не было бы рыцаря[454].

Вопрос, когда именно на Западе широко распространилась комбинация копье – стремена – седло и какие это имело последствия, породил множество подробных исследований и неослабевающих споров (их иногда называют великой полемикой о стременах). По-видимому, с достаточной степенью уверенности можно утверждать следующее: в IV в. (возможно) или в V в. (совершенно определенно) стремена были изобретены на Дальнем Востоке кочевыми жителями Сибири и теперешней Монголии[455]. От них стремена воодушевленно заимствовали Китай, Япония, Корея и Индия, однако прошло довольно много времени, прежде чем стремена пришли на Запад. В конце концов это важное новшество проникло через Персию и арабские государства в послеримские христианские империи Ближнего Востока и Запада, и в VIII в. стремена появились в Европе. В 780-х гг. они стали настолько привычными, что автор богато иллюстрированного испанского списка «Толкования на Апокалипсис» (они назывались беатами, по имени создателя текста толкования, Беата Лиебанского) изобразил четырех всадников Апокалипсиса, непринужденно вдевших свои нечестивые ноги в стремена[456].

Хотя понадобилось некоторое время, чтобы стремена появились повсюду – повсеместное распространение они получили только к исходу XI в., – в конце концов они совершенно изменили принципы верховой езды и ведения боя[457]. Следует признать, растущая популярность стремян на Западе составляла лишь часть более широкой картины развития военных изобретений. В то время совершенствовались осадные машины, а следом за ними замковое строительство. С XII столетия крепости в Европе стали чаще сооружать из камня, а не из бревен и земляных насыпей[458]. Однако стремена были не менее важны – они способствовали общему совершенствованию военной техники. Они позволяли всаднику прочно сидеть в седле, развивать более высокую скорость и сражаться более интенсивно. Рыцари начали доминировать на поле боя и поэтому высоко ценились императорами, королями и прочей знатью. Наконец, по мере роста спроса на рыцарей их социальное положение, ранг и общее количество также начали меняться.

Впрочем, самая спорная часть в истории появления рыцарей связана вовсе не с датировкой распространения стремян. Гораздо больше вопросов вызывает то, в какой степени востребованность хорошо вооруженных конных воинов могла влиять на социальную революцию в Европе и наступление эпохи так называемого феодализма – всепроникающей пирамидальной системы социальной организации, в рамках которой сеньоры жаловали своим вассалам землю в обмен на военную службу, а вассалы затем раздавали участки менее состоятельным людям в обмен на услуги в виде той же военной службы или сельскохозяйственного труда либо того и другого вместе[459]. Большинство историков сегодня не торопятся ставить знак равенства между этими двумя феноменами, а некоторые вообще утверждают, что концепция феодализма выглядит излишне упрощенно по сравнению с тем, как на самом деле было устроено средневековое общество. Тем не менее мы можем, не слишком погрешив против истины, сказать, что в то время, когда конные воины прочно уселись в седла, изменилась и структура землевладения по всей Европе.

Основной причиной изменений – по крайней мере с точки зрения рыцаря – были эксплуатационные затраты. Участие в конном сражении стоило невероятных денег. На исходе первого тысячелетия одному полностью экипированному конному воину требовалось как минимум три лошади, кольчужный доспех, шлем, оружие (несколько копий, меч, топор или булава, кинжал), нательная одежда, несколько палаток и знамен, один или несколько помощников, которых надо было снабдить средствами для ухода за лошадьми, кухонной утварью и пропитанием. Все это требовало существенных расходов. На снабжение и содержание одного рыцаря в год уходило столько же, сколько на содержание десяти крестьянских семей за тот же период[460]. Это была астрономически дорогостоящая карьера, о которой могли мечтать только те, кто родился богатым или имел верную возможность разбогатеть.

Одним из способов обеспечить свое существование для рыцаря был риск: битвы давали возможность захватывать добычу, снаряжение и пленных с целью выкупа. Однако это был далеко не самый надежный способ заработка. Более надежный путь состоял в том, чтобы найти покровителя и в конечном итоге стать землевладельцем. Таким образом, на Западе начиная примерно с IX в. сражавшиеся верхом воины получали во владение сотни акров пригодной для возделывания земли, а в обмен были обязаны по первому требованию явиться на военную службу к более знатному сеньору или королю, который даровал им эту землю. Во франкских владениях часть этих земель была получена путем грубой конфискации: при Каролингах