Они пожали руки, уселись. Санай по-хозяйски открыл бутылку, плеснул всем троим.

Сарацин потер руки и скомандовал:

– Вздрогнули!

Напарники выпили. Мазай опасливо глянул в сторону стойки и тоже принял дозу.

Подошла официантка из новеньких, принесла две тарелки супа. Друзья застучали ложками, откусывая хлеб, запихивая в рот куски сала. Суп был без затей, из квашеной капусты, зато жидкий и горячий!

– Это же просто кайф какой-то! – провозгласил Сарацин.

– М-м-м! – призывно промычал Санай.

Повторять приглашение не потребовалось. Мазай тут же налил по второй. С понятием мужик, сразу видно.

Сталкеры снова выпили без тостов и лишних слов. Ханка в этом случае выступала в роли вовсе не спиртного напитка, а лечебного раствора. Зелье подействовало быстро. Усталость, притаившаяся в организме, сразу напомнила о себе, друзья моментально окосели.

– Мазай! – Санай с натугой проглотил пищу. – Что у вас тут творится? С какого рожна «Свобода» в атаку пошла?

Мазай вздохнул и зашептал:

– Вы не смотрите, что пока тишина кругом! У нас тут полный кабздец назревает. Вчера вечером свободовцы напали. Наши их хорошо побили, так те еле ноги уволокли. Рыл пятнадцать валяться осталось в дохлом состоянии. Сегодня на третий пост бандиты навалились, да еще и со снайперами. Долговцев пощипали изрядно – часть в лазарете, иные на заднем дворе. Хоронить-то некогда да и некому. Все на периметре. – Мазай в расстройстве махнул рукой. – Всякая мразь повылазила. Эти-то на пост вполне организованно напали, так еще и дурачки доморощенные со всех сторон прутся. С ними у наших простой разговор. Кого в диком поле положат, а то и пленного к стенке поставят. Хорошо подчистили. Десятка два уже псам на съедение в канавку ту побросали. Хуже старой тушенки надоели, честное слово.

– А с чего началось-то все? – Сарацин незаметно подмигнул Санаю, который после супа очень быстро перешел к жареной картошке, отвлекся и разлил по третьей, чтобы не прерывать рассказчика.

– Да как же? Вас, поди, ищут!

Напарники переглянулись и выпили.

– Да кому мы нужны?!

– Я не знаю. Сам удивляюсь. – Мазай смешно сморщил лоб.

Как старый утес, над столом навис сам Трофимыч:

– Ты, Мазай, меньше ханку хлебай, иди-ка лучше нам коньячку армянского из бара принеси. Из моего запаса. Ну, ты знаешь!

Мазая как ветром сдуло.

– Трофимыч, родной, давай Кабана к столу позовем. – Сарацин посмотрел в стальные глаза местного воротилы.

– Ладно! – Бармен повернулся вполоборота и хозяйским тоном крикнул: – Танька, сбегай за Кабаном. Скажи, что я зову.

Официантка, которая приносила суп, мигом растворилась, махнув длинной юбкой.

– Вышколенные они у тебя, хоть и новенькие.

– С ними иначе нельзя. По рукам пойдут. Я их дисциплиной от большой беды уберегаю. Если баба-дура этого не понимает, то быстро тут сгинет. Тьфу, твою мать, коса длинная, ум короткий!

Мазай как чертик из табакерки возник у столика, в руках пузатая бутылка коньяка. Следом за ним и Кабан подтянулся.

Хозяин приказал:

– Кабан, садись, отметим, только смотри у меня!

Вышибала покорно уселся на свободный стул. Мазай помялся немножко и убрался восвояси.

– Шеф, ты же знаешь, могу сорваться.

– Тебя мужики позвали, посиди, закуси с нами.

Кабан благодарно посмотрел на напарников, осторожно взял ручищами хлеб и большой кусок сала:

– Рюмочку за пацанов выпью.

Трофимыч сам открыл коньяк, разлил на четверых, задумался, затем сказал тост:

– За удачу, за толстый хабар, за мир в Зоне, за вас, ребята.

С каким-то благоговением Санай, Сарацин и Кабан смотрели, как старый бармен мелкими, даже микроскопическими глоточками поглощал отличный коньяк «Ани» из простого граненого стакана. Он пил очень красиво и интеллигентно, высоко задрав подбородок и вытянув шею, по которой, подобно поршню, ходил кадык. Туда-сюда, туда-сюда.

– Ты, Трофимыч, у нас прямо легенда! – с восхищением сказал Санай. – Как Стрелок или Меченый какой-нибудь.

– Ну, ребята, вы даете! – Трофимыч не стал закусывать, занюхал выпивку тоненькой сигаркой, пустил ароматный дымок. – Какой я вам Меченый? Даже обидно слышать такое. Да вы хоть знаете, кто на самом деле был этот Меченый? Я ведь, когда бизнес начинал, его еще застал. Уже при мне он тут накуролесил. Всю Зону на сто рядов протопал. Все искал что-то или кого-то. Везде был. Вот вы, ребятушки, в Припять часто наведывались? Пару раз, не больше, верно? То-то. А Меченый сотню раз там хаживал. Между прочим, тот еще типчик был. Мочил все, что шевелится. У меня, бывало, по тысяче патронов за раз брал. Лупил и лупил, шмалял и шмалял. У самого на теле живого места не было, а все туда же – в бой. Этот наглый стервец все время хмурый ходил, задумчивый, нелюдимый. Выброс переждет, перья почистит и опять в замес. Оружие с артефактами тоннами отовсюду таскал. Сто пудов, мародер со стажем. Ладно-ладно! Все не без греха. Да еще бывает, что не выжить без этого в критических ситуациях. Но этот!.. Три-четыре ходки за день сделает и каждый раз стволы тащит. Где только брал?! Зеленого бабла столько нарубил, что впору в Италию с Испанией сваливать, а этот нет – в Чернобыль подался да так там и сгинул.

Сотрапезники выпили, закурили.

– А тут еще Идиот появился…

– Что за Идиот?

– Да хрен его знает! Звали мы так этого парня. Вокруг бара постоянно ошивался, все еду и ночлег клянчил. Его головушкой мои парни Кабан с Дуплетом несколько раз двери открывали. Выбросят на улицу, а он опять скребется. Потом пожалели. Что мы, нелюди какие?! Он картошку чистил, продукты разгружал, когда вояки грузовик пришлют, со столов убирал, помои вытаскивал и так по мелочи всяко-разно. Мы даже привыкли. На самую грязную работу кто пойдет? Конечно, Идиот! Тут вопросов нет. А он в один противный холодный вечер выходит из кухни и говорит: «Прощайте, друзья! Ухожу я от вас обратно». Мы с Кабаном от неожиданности охренели тогда. Говорим ему: «Куда это ты в ночь-полночь поперся? На съедение к псевдо-шарикам и псевдожучкам? После рубежей „Долга“ сразу на закуску попадешь, и минуты не пройдет. А утром тебя высрут сразу в разных местах». А он: «Я понимаю, но через час портал в другое измерение открывается. Мне пора». Потом помолчал и говорит: «Я прошел уже семь параллельных миров, и везде есть эта опухоль – Зона. И Меченый ваш тоже. Только в моем родном мире он прожженный бандит. Свободных десятками валит, вояк тоже и наемников. Да всех подряд. Ходит весь в черном, рожа как у маньяка. Тварь последняя! Хорошо, что тоже в Чернобыле пропал. Так у нас потом по всей Зоне праздник был по такому случаю. Кровососы, наверное, и те два баяна порвали, и контролеры все пьяные». Мы тогда так ржали, думали, крыша у Идиота поехала. А он грустно так улыбнулся и сказал: «Спасибо за все, добрые люди! До свидания!» И ушел. Больше мы его и не видели. Наверное, в параллельный мир сиганул, а может, и правда – хвостатым скотинкам на ужин. Если не верите, вон у Кабана спросите. Он тогда еще зеленым был, но мы за рюмкой иногда Идиота этого вспоминаем. Вот так вот, сынки. Хреновой легендой оказался ваш Меченый. Не вспоминайте его больше при мне. Да, кстати, хабар когда оценим? А то завтра заказчики из меня живого все кишки вынут через нижнюю чакру.