До города ехали молча. Полковник с преувеличенным вниманием смотрел на дорогу, Андрей думал о своём. Да и о чём было говорить? Они находились по разные стороны баррикад, и сама эта встреча была случайной, почти невозможной. Из динамиков неслись надсадные вопли:: «С тобой мы встретились, чтоб больше не расстаться!» Или такое: «С тобой мы можем только сами, только сами — найти Луну под голубыми небеса-ами!» Какая может быть Луна под голубыми небесами — было непонятно, как, впрочем, неясно, зачем её искать. С некоторых пор Андрей перестал понимать окружающий мир. Этот мир слушал песни, от которых у Андрея воротило скулы. Мир тупо ходил на работу и радовался жизни, когда надо было биться от безысходности и орать благим матом. Мир снисходительно улыбался сообщениям о терактах, пожарах и наводнениях, приникал к экранам телевизоров, когда там были трупы и кровь, отчаяние и детские слёзы. Что происходит? И почему Андрей должен прятаться ото всех? Зачем он изменил внешность и завёл новый паспорт, ходит по родному городу словно иностранец? Логики здесь не было, как не было логики во всей человеческой цивилизации, во всех её войнах, в крестовых походах, в инквизиции во славу Христа, в кровавых революциях во имя светлых идеалов, в царях и деспотах, которых любили и ненавидели в одно и то же время, в проповедниках, которых никто не слушал, в философах, только и способных сообщить, что мир непознаваем и непостижим… Так что же делать? Бороться или созерцать? Сопротивляться или плыть по течению? Бить наотмашь или самому подставлять щёки?

Машина резко затормозила, Андрей поднял голову и увидел перед собой торговый комплекс.

— Прощай, — сказал он, выбираясь из машины. — Больше не увидимся.

— Куда ты сейчас? — спросил полковник.

Андрей снисходительно улыбнулся.

— Извини, не могу сказать. Сам понимаешь, два раза на одни грабли…

Полковник всё понял.

— Бывай. — Хлопнул дверкой и быстро набрал скорость. Вся машина его выглядела сердитой. Хотя чего было обижаться? Давно было сказано: «Единожды солгав, кто тебе поверит?»

Пройдя насквозь центральный рынок, Андрей сел в автобус и поехал на свою новую квартиру. Слежки он не опасался — полковник при всей своей хитромудрости никак бы не успел сделать соответствующие распоряжения. Да и вряд ли он на это решится — дважды предавать одного человека — это уже явный перебор.

Вечером, сидя на крошечной кухне за колченогим столом и прихлёбывая горячий чай из фарфоровой кружки, Андрей размышлял над тем, что сказал ему полковник. При всей вздорности его речей он был прав в одном: губернатором дело не ограничится. Это было примерно то же, что убить царя, оставив жить и здравствовать всех его приспешников и последователей. Несчастные русские народовольцы убивали царей, жертвуя своими молодыми жизнями, — но всё было напрасно. На место одного деспота приходил другой — и всё шло по-прежнему. Сравнение не вполне корректное, но всё же следовало крепко обо всём этом подумать. Устраивать мировую революцию Андрей не собирался, а вот слегка почистить город, убрать пару-тройку зловредных фигур — почему бы и нет? Взять хотя бы губернатора — чем он лучше других? Да ничем! Как любого другого гражданина его можно было прикончить в любом месте и в любой момент времени. Необязательно при этом проникать в его кабинет на третьем этаже областной администрации, гораздо удобнее подкараулить на свежем воздухе, где-нибудь на травке. Что касается новых хозяев жизни — брюхатых бизнесменов на дорогих джипах — всех их можно было стрелять без разбору — хуже не будет. Мало им, что они выгребают из Сибири её недра, травят воду и воздух, так ещё свои порядки здесь устанавливают! Но сначала пусть ответит губернатор. Это Андрей решил твёрдо и с таким решением лёг спать. В квартире он был один, и никто ему не мешал. Лишь берёзы глухо шумели в сотне метров от дома — к ночи поднялся ветер, следующий день сулил непогоду.

Андрей решил не торопиться. Нужно было обрести уверенность в себе, на это у него было лишь одно средство — усиленные тренировки. Кроме этого, он узнал из газет о том, что в городском дворце спорта проводится чемпионат России по боям без правил. Участвовали опытные бойцы, настоящие «профессионалы-костоломы», как было сказано в афишах, расклеенных по всему городу. До сих пор Андрей игнорировал подобные мероприятия, но на этот раз решил поучаствовать. Чего не сделаешь со скуки! Да и размяться не мешало перед серьёзным делом.

Для начала он нашёл устроителей боёв. Все они были из Москвы, а участие местных бойцов в соревнованиях не предполагалось. Андрею это показалось обидным. Совсем не уважают аборигенов! Придётся поставить этих пижонов на место. Запомнят знойную Сибирь!

Однако уговорить устроителей включить в основную сетку никому не известного бойца оказалось совсем непросто. Андрей и раньше подозревал, что все бои носят договорной характер, а тут вовсе перестал сомневаться. Тем более следовало поучаствовать в этом спектакле. Он решил прикинуться простачком.

— Поставьте меня с самым опытным бойцом! — убеждал он двух верзил в строгих чёрных костюмах, в чёрных свитерах и в чёрных же очках. — Поставьте! Очень вас прошу.

— А чё ты можешь? — презрительно кривился один.

— Я боксом занимался, и борьбой тоже — у Вырупаева уроки брал, слыхали о таком?

— Слыхали, — сказал второй и отвернулся, позёвывая. Второй лишь давил его тяжёлым взглядом.

— А если тебе нос по морде разбросают — что тогда? — поинтересовался первый. — Кто за тебя будет отвечать?

— Ничего, я всё вытерплю, — спорил Андрей, — я же вам сказал: я приёмы знаю… разные!

— Приёмы он знает… — повторил верзила. — Ну-ка покажи!

Андрей встал в стойку и нанёс несколько ударов в воздух, затем присел и лягнул воображаемого противника ногой. Верзилы так и покатились со смеху. Минуты две они смеялись, потом вытерли слёзы и сказали:

— Ладно, уболтал, мы тебя берём. Только придётся написать расписку. В случае чего — к нам никаких претензий. Мы тебя предупредили.

Андрей понял, что уловка его сработала. Ещё он понял, что ему уготована роль клоуна, этакого простофили, которого колотят на потеху публике. Чем не развлечение?

Он написал требуемую расписку, уплатил взнос за участие — пятьсот долларов — и поехал домой готовиться к боям без правил. Ему предстояло драться в первом же поединке (что-то вроде «разогрева»). Соревнования начинались на следующий день, в час пополудни. Уходя, он деликатно поинтересовался призовым фондом. Верзилы снова посмеялись, но всё-таки ответили:

— Десять тысяч баксов!

Андрей изобразил на лице восхищение и долго цокал языком.