которая ему никогда не нравилась, что мне на турбазе не место, что я, в конце концов, осяду дома, чтобы воспитывать его ребенка. Всё станет правильно. О том, как он собирается обеспечивать семью на свою зарплату, речи у него не заходило, а вот я об этом задумывалась. Оставаясь на ночное дежурство, дождавшись, когда все постояльцы разойдутся по номерам, и в отеле станет тихо-тихо, я садилась в мягкое кресло в полутемном холле, сидела и думала, точнее, гадала, как же дальше сложится моя жизнь.

— Наташ.

Кристина появилась неожиданно, я была уверена, что она, после выступления, уже уехала в город, но, как оказалось, я ошиблась. Я на подругу посмотрела, и мне стало неловко. Вдруг поняла, что прошло уже несколько недель с тех пор, как мы с Кристиной общались, болтали без всяких условностей. А потом… потом случилось очень многое, о чем я не знала, как с ней говорить. И поэтому избегала её, даже после того, как вернулась из отпуска. Так и не нашла в себе сил и смелости с ней поговорить.

— Привет, — сказала Кристина, а я негромко отозвалась.

— Привет. — И поинтересовалась: — Что ты здесь делаешь? Уже час ночи.

— Юлька у подружки ночует, у той день рождения, торопиться вроде некуда.

— И ты решила погулять ночью по территории, вместо того, чтобы домой поехать?

— Нет. Решила поговорить с тобой. Как-то выходит, что другого времени не находится.

Я глаза отвела. Не знала, что ей сказать. А Кристина присела в кресло напротив, на меня смотрела.

— Скажешь, что происходит? — Я молчала, и Кристина меня подтолкнула: — После той истории ты очень изменилась.

Я качнула головой и отказалась:

— Нет. Ничего не изменилось.

— Не ври. Ты и меня избегаешь.

Я на подругу посмотрела, и после недолгих раздумий, найдя только одно оправдание, пояснила:

— Это гормоны, Кристина. Ты должна меня простить.

Та чуть нахмурилась, разглядывая меня, после чего хмыкнула.

— Гормоны? Ты беременна?

— Да, — выдохнула я, словно это всё объясняло. — Видимо, настало время.

Кристина, вместо того, чтобы порадоваться за меня, внимательно меня разглядывала. Задала короткий вопрос:

— Всё хорошо?

Я поторопилась кивнуть.

— Да. Все рады. Мои родители, родители Андрея. Он тоже, кажется, рад.

— А ты?

— А меня тошнит, и я постоянно хочу спать. Так что, радоваться пока не могу.

Кристина молча меня выслушала, но смотрела на меня так, что мне захотелось на неё прикрикнуть. Но вместо этого я четко проговорила:

— Кристин, если ты о той истории… То всё прошло. Я живу дальше. Мы с Андреем давно думали о ребенке, и всё случилось вовремя.

— Наверное, ты права, — очень аккуратно согласилась со мной Кристина. А потом вдруг спросила: — А что со мной?

— С тобой?

— Ты меня избегаешь, Наташ. Думаешь, я не замечаю. И дело совсем не в твоей беременности.

Можно было бы запротестовать, но у меня как-то не получилось. Я беспомощно молчала, а Кристина печально кивнула.

— Значит, так и есть. Может, объяснишь, что случилось?

Я несколько секунд молчала, после чего посмотрела на неё.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему? Я тебя чем-то обидела?

— Нет. Но, думаю, этот разговор создаст проблемы нам обеим.

— Да что такого случилось-то? — воскликнула Кристина. — Объясни, наконец.

— Юганов, — произнесла я одну-единственную фамилию. Мы с подругой смотрели друг другу в глаза, и я видела, как Кристина, не испугалась, но явно вспыхнула внутри, когда поняла, на что я ей намекаю.

Помолчали. Потом Кристина спросила:

— Откуда ты знаешь?

Я печально улыбнулась.

— Оказалась в ненужном месте в ненужный час. Увидела вас случайно.

— Понятно. — Кристина крутила на пальце массивный перстень. — Теперь ты на меня злишься?

Этому вопросу я удивилась.

— Злюсь? С чего мне на тебя злиться? Кристина, это не моё дело. Но я… Я тебе многое рассказывала, а получается, что не надо было.

Кристина выпрямилась в кресле, глянула на меня в изумлении.

— Ты что же, думаешь, что я ему передавала то, о чем мы говорили?

— Я не знаю, — честно призналась я.

— Я никогда ничего ему о тебе не рассказывала, — четко, едва ли не по слогам, произнесла Кристина. — И не вздумай меня в этом подозревать.

— Ты же мне советовала, что делать… Как сблизиться с Глебом, — напомнила я ей.

— Советовала, — подтвердила Кристина. — Как понимала ситуацию, такие и советы давала! А не потому, что это было кому-то выгодно!

Я молчала, смотрела в сторону, не знала, что сказать, если честно. Взять и поверить в её заверения? Кристина, судя по всему, видела мою напряженность. Пересела ближе ко мне, в соседнее кресло, схватила меня за руку, даже потрясла.

— Наташ. Это же Юганов. Какие ещё советы я могла тебе давать? Воевать с ним? Спорить с ним? Сопротивляться? Он — последний человек, с которым надо ссориться в этом городе. Ты же сама это понимаешь.

— Юлька от него?

Небольшая пауза, вздох, после чего Кристина отодвинулась. Но, в конце концов, кивнула.

— От него. Юля — его дочь, и, как ни странно, он её любит. — Кристина усмехнулась. — Ты представляешь, чтобы Иван Алексеевич кого-то в этой жизни любил? А Юльку любит. К единственному сыну и наследнику у него больше претензий и наставлений, а дочь любит. — Кристина развела руками.

Я наблюдала за ней. Спросила:

— А ты?

— Что я? — Она на меня посмотрела. — Ты что же, придумала себе историю любви, нашу с ним? — Кристина презрительно усмехнулась. — Брось. Нет такой женщины на свете, к которой Иван Алексеевич испытывал бы хоть грамм уважения. А если бы такая и существовала, то это точно не я.

— Я слышала, как вы говорили в подъезде… По-моему, тебя он уважает.

— Я воспитываю его дочь. И не более того. Так, временами… — Кристина неопределенно повела рукой. — Ему что-то взгрустнется, он появляется… а я должна его принять. Будто только его все эти годы и жду. — Она