где она сможет взять на себя максимальную заботу о «дочке любимого сыночка», и Андрей даже предложил мне обдумать этот вариант, но я категорически отказалась. Во-первых, потому что ни в какой глобальной помощи не нуждалась, а, во-вторых, не хотела, чтобы Иван Алексеевич появлялся в нашей жизни чаще, чем сейчас. В своей квартире я могла отказаться принимать гостей, тем более, такого ранга, а вот в доме свекров не откажешься и не покомандуешь. Я даже отказалась от предложения вернуться на работу, когда оно поступило. Меня соблазняли гибким графиком и повышением оклада, но я побоялась оставить Анюту без своего внимания и контроля. Выход на работу означал бы, что мне бы пришлось оставлять дочку в доме свекрови несколько раз в неделю, и кто к ней сможет подойти, приблизиться — неизвестно. Я не боялась, но всерьёз опасалась интереса Юганова-старшего к моему ребенку. И старательно сводила его на «нет», в надежде, что когда-нибудь Ивану Алексеевичу станем безразличны и я, и Нюта, и, вообще, моя семья. Что та давняя, некрасивая история, в конце концов, забудется.

Кстати, первым обо всем забыл мой муж. Как это не досадно. Анюте ещё не было года, когда от Ивана Алексеевича поступило то самое соблазнительное предложение о работе для Андрея.

— Взрослый мужик, семейный, — говорил он одним из вечеров. — Так и будешь в кораблики играться?

— Да, конечно, не дело, — поддакивал рядом мой свекор. — Надо было тебе, Андрюха, на юридический поступать, надо было. Работал бы сейчас в прокуратуре.

Иван Алексеевич лишь отмахнулся.

— Толка от твоей прокуратуры. Размаха нет. Стас сейчас в Москву поедет, я ему тоже дело нашел, пусть там пошушукает, поинтересничает… Про столицу тоже забывать нельзя. Нам здесь, конечно, хорошо сидеть, спокойно, но забывать о нас позволять нельзя. Напоминать надо, друзей заводить, мосты налаживать. А ты, Андрюха, давай-ка ко мне на помощь.

— На помощь?

— С людьми общаться вместо меня, проблемы разруливать. В общем, работы много обещаю, но и деньгами не обижу. — Иван Алексеевич поднял рюмку и широко улыбнулся. — Что, молодежь, за новую жизнь?

Я смотрела на мужа, на его родителей, и понимала, что моя жизнь превращается в кошмар. Вот именно с этой минуты.

— Ты же не думаешь поверить в его щедрость? — пристала я к Андрею, как только мы вернулись домой. Тот на меня не смотрел, ходил по квартире и придумывал себе дела, лишь бы со мной не общаться. Я схватила мужа за локоть, заставила его остановиться. Посмотрела в глаза. — Андрей, нельзя ему верить!

— Наташ, ну, хватит. Ты понимаешь, что такое предложение раз в жизни делают?

— Какое предложение? — ахнула я. — Стать его мальчиком на побегушках?

— Иван Алексеевич прав. Мне тридцать, а я всё лодочки скоблю. Нужно развиваться.

— С ним развиваться можно только в одном направлении, — разозлилась я. — В сторону мест не столь отдаленных!

— Не говори ерунды, — Андрей тоже впал в раздражение. — Иван Алексеевич — уважаемый человек. Это шанс в жизнь — работать с ним.

— А если я против? — в отчаянии поинтересовалась я, понимая, что муж воодушевлен предложением и для себя уже все решил.

— А причем здесь ты? — удивился он. — Ты сидишь дома, воспитываешь ребенка. Для тебя ничего не поменяется. То есть, тебе станет куда спокойнее и вольготнее. Денег в семье больше станет. Слышала, какой у меня оклад будет?

Муж ушел в другую комнату, а я всё стояла в дверях спальни.

— Я смотрю, ты забыл, как лежал на полу, а он по тебе ногами ходил. Как угрожал, что говорил, что заставил меня сделать. А теперь Юганов — благодетель?!

Андрей выглянул из кухни, глянул на меня.

— Он всегда был благодетелем, это я был дураком. Пора доказать ему, что я поумнел.

Я только усмехнулась, слушая мужа. А Андрей ещё добавил:

— И ты перестань уже вспоминать ту историю. Ничего тогда не случилось, чтобы без конца на неё оглядываться. Сама говорила, что нужно жить дальше. Ну, так живи уже, Наташ. Хватит ныть о том, как тебя обидели.

Вот так вот и закончился тот разговор. А мой муж спустя неделю вышел на работу в новом костюме и при галстуке, и невероятно собой гордился.

Прошло совсем немного времени, несколько месяцев, и я стала замечать перемены в муже, с каким превосходством он стал смотреть на окружающих после того, как начал работать с Югановым-старшим. Судя по всему, Андрей, наконец, поверил в себя, в свои способности, которые я мысленно и с издевкой нарекла «суперсилой». А как ещё это назвать? «Их не видно, окружающим о них неизвестно, но я сильно собой горжусь».

Наш брак за последние два года точно не стал крепче. Некоторое время я ещё на это надеялась, ждала чего-то, а потом лишь рукой махнула. Со стороны мы казались крепкой семьёй, гармоничной парой, я так думаю, по крайней мере. А, на самом деле, нам с Андреем особо и поговорить не о чем было. Разве что о ребенке. Раньше я думала, что его работа и крепкая дружба со Стасом накладывает отпечаток на наши с Андреем отношения. Но работа стала круче, Стас на некоторое время исчез из нашей жизни, жил в Москве, мой муж, казалось бы, повзрослел и возмужал, по крайней мере, точно стал серьёзнее, избавившись от глупых подростковых замашек, а отношения наши становились ровнее и ровнее. Кто-то скажет, что это нормально, это и есть семейная жизнь, без встрясок и лишних эмоций, но я отлично понимала, что ничего хорошего это не означает. Мы просто жили вместе, рядом, воспитывали ребенка, а в остальном интереса друг у друга не вызывали. Только старательно улыбались, когда оказывались друг у друга на глазах. Дома же за весь вечер могли перекинуться парой коротких фраз.

В какой-то момент я даже задумалась, что у Андрея появилась другая женщина. С которой ему интересно, весело, с которой ему хочется разговаривать, открываться ей. Стала присматриваться к мужу, к его поведению, невольно отслеживать его передвижения. Во сколько он уезжает на работу, через сколько добирается до офиса, во сколько вечером возвращается домой. И ничего подозрительного так и не нашла. Не нашла, к чему можно было бы придраться. Судя по всему, новая работа поглотила Андрея с головой, поработила все его сторонние интересы.